* * *
День был занят хлопотами. Я вновь чувствовал себя полководцем на поле боя, на глазах у противника перегруппировывающим силы для удара. Мой испанский страж?соглядатай всякий раз с неохотой тащился следом, когда его сановному пленнику взбредала в голову идея побеседовать с дядюшкой Филадельфом о дальнейшем маршруте вращения Колеса истории или же справиться о здоровье старого адмирала де Корвовеккьо. Когда стемнело, я отпустил подкормленного «цербера» передохнуть и с нетерпением стал дожидаться обещанного призраком обезглавленной королевы условного грохота. На этот раз леди Анна объявилась, не дожидаясь полуночи, в весьма приподнятом состоянии — буквально у самого потолка. Беседа с ней была недолгой, но весьма содержательной, а главное — сулила далеко идущие последствия. Когда же привидение развеялось, в моих покоях опять появилась Олуэн с чашей вечернего грога, настоянного на гвоздике и шафране.
— Ну что? — от волнения переходя на шепот, заговорил я, принимая из рук девушки чашу с ароматным напитком. — Охрана прельстилась угощением?
— С этим все прекрасно! — кивнула девушка. — Ваш друг приготовил такую соблазнительную ароматную сдобу, что я сама едва удержалась, чтобы не попробовать. Уверена, к полуночи всё съедят.
— Если раньше не отключатся, — усмехнулся я.
— Но, ваше высочество, беда в том, — перебила меня валлийка, — что маркиза Дорсет не желает с вами бежать.
Глава 21
Лондон — прекрасное место для жизни, если вы можете из него уехать.
Артур Бальфур
Наполненная до краев чаша едва не выпала у меня из рук.
— То есть как это — не хочет?! — после минутного отсутствия дара речи через силу выдавил я.
— Ваше высочество желает, чтобы я повторила все слова, произнесенные леди Элизабет в ваш адрес, или же пощадит стыдливость бедной девушки?
— Сакр дье! — сквозь зубы выругался я. — Что там она уже нарисовала в своем воспаленном воображении?
Вместительный кубок, наполненный душистым напитком, призванным горячить кровь мужчин, опрокинулся в мою глотку, точно это был стакан воды.
— Мисс Туддр полагает, что вы сообщник лорда?протектора, что именно вашему коварству она обязана нынешним положением и что побег — лишь очередная уловка для того, чтобы лишить ее жизни, не доводя дело до честного суда.
— Проклятье! — Я опустил кубок на столешницу с такой силой, как будто желал расплющить его в блин.
Если вдуматься, у королевы действительно имелись основания не доверять мне, как, впрочем, и опыт, рекомендовавший держаться подальше от столь рискованных авантюр. Когда?то ее уже пытались обвинить в поддержке мятежников, поднявших на знаменах имя юной принцессы. И хотя никаких доказательств этому отыскать не удалось, все прекрасным образом понимали, что благословение, если не письменное, то устное, у повстанцев все же имелось. В те давние годы оправдательная речь заложницы королевских страстей и ее поведение на суде были безупречны. Елизавета была оправдана целиком и полностью, тем самым влепив звонкую пощечину Марии Кровавой и ее окружению.
С тех пор королева лишь поднаторела в искусстве риторики, и можно было не сомневаться — ее взвешенная, аргументированная, образная речь произвела бы на судей куда большее впечатление, чем порывистая, яростно?резкая речь лорда?протектора. К тому же где, как не на этом процессе, судебной власти демонстрировать свою независимость. Да и в чем мог обвинить ее недавний корсар?! В казни католических священников в протестантской Англии? Суд бы не принял к рассмотрению такое богоугодное дело!
В идолопоклонничестве? Конечно, Бэт Тюдор любила именовать себя Дианой, а от той полшага до Гекаты — демонической богини ночи. Однако же и сам Рейли не был чужд таких забав. И именно этой Диане посвящал стихи весьма хвалебного свойства. К тому же кто решится судить за идолопоклонничество главу англиканской Церкви?
Что еще? Смерть Эммы Дадли — жены лорда Роберта, своего конкурента на ложе королевы?девственницы? Об этой загадочной гибели шептались много. И злые языки действительно приписывали внезапную кончину законной супруги королевского фаворита влюбленной Елизавете. Лишь в наше время стало возможным доказать, что эта смерть — нелепая случайность и не беспощадная рука наемного убийцы, а банальное защемление нерва привело несчастную женщину к трагическому падению с крутой замковой лестницы. Конечно, нелюбовь государыни к сопернице была широко известна, но, как гласит один из основных принципов юриспруденции, «впоследствии не значит вследствие». Фактов против Элизабет Тюдор и покойного Роберта Дадли нет, а разговоры, как говорится, к делу не приложишь.
Обвинять свергнутую королеву можно долго и цветисто, а вот судить, прикрываясь хоть какой?нибудь видимостью закона, было абсолютно бессмысленно. Будь ты хоть три раза лорд?протектор, либо ставь над каждым судьей по личному палачу с занесенным топором, либо даже не суетись — оправдают. Закон суров, но это закон!
А что, спрашивается, Рейли делать с оправданной королевой? Палата общин ее поддержит, это можно даже на звезды не смотреть! Народные избранники глядят на Рейли с ужасом и негодованием, а Елизавета — человек свой, с ней можно нормально торговаться. Как ни крути, а не зря Уолтер суд над венценосной девственницей в долгий ящик откладывает. Ужо пусть себе пылится! А если припрут так, что отступать будет некуда — всплывут из небытия и «неопровержимые доказательства» рождения Елизаветы от одного из любовников Анны Болейн, и королевские корни самого лорда?протектора… Как говорится, не можешь победить хоккеистов на их поле, меняй поле — играй с ними в шашки! Кому нужна дочь казненной ведьмы от какого?нибудь там Норриса, а то и вовсе от итальянского тенора?! А тут как раз такой весь из себя законный Уолтер Габсбург?Тюдор. Правда, по условию договора с дядюшкой Филадельфом, грамотку о происхождении найденного в девонширских болотах королевича я должен был прихватить с собой для убедительной передачи испанцам, но при случае долго ли старому хрычу изготовить еще один, «абсолютно достоверный» экземпляр?!