— Возможно, это и так, — лениво согласился Рейли. — Но как бы сие ни было прискорбно для вас, кроме горстки храбрецов, вряд ли сыщется желающий отстаивать права Тюдоров. Тем более если им предложить замену, вполне достойную королевского венца.
— Мария Стюарт, — с ненавистью глядя на коварного узурпатора, прошипела низложенная королева.
— Она тоже дама. Скорее ее малолетний сын Джеймс, — не моргнув глазом, точно советуясь со старой приятельницей, проговорил Уолтер. — Но впрочем, есть еще престарелая Маргарет, графиня Солсбери, племянница покойного короля Эдуарда IV. В ее жилах течет кровь Плантагенетов. Да и Эдуард Кортни также имеет прямое отношение к этому роду. Хотя, признаюсь, первые два варианта нравятся мне больше. И если бы выбор был за мной, я бы, пожалуй, действительно поддержал Марию Стюарт, невзирая на ее манеру вести бракоразводный процесс[16].
Однако, сударыня, не глядите на меня как на исчадие ада! В Британии есть палата лордов, палата общин. В конце концов, есть народ, который тоже будет рад молвить слово, выбирая себе правителя. Не так часто его о чем?то спрашивают! И поверьте мне, Бэт, поверьте, если не как другу, которым я себя мнил лишь пару месяцев назад, то как человеку, отнюдь не желающему вам зла. За суетой, а пуще разговорами, все и думать забудут о вашей злосчастной судьбе. Когда же, натешившись своим картонным величием, все эти словоблуды, склонив голову, примут то, что им будет оглашено как их собственная воля, свергнутая королева и подавно окажется никому не нужна. Это истина. Горькая, но истина. Однако не стоит отчаиваться, Бэт. Забудьте никчемные планы мести — мы с вами отлично поладим!
— Мария Стюарт — мужеубийца, — точно невзначай напомнила Елизавета, принимая при этом довольно смиренный вид. — Она не может быть королевой.
— Так говорят, — согласно кивнул Рейли. — Но, сударыня, я бы рекомендовал вам не настаивать на этом обвинении. А то ведь находятся отпетые наглецы, утверждающие, что несчастная супруга лорда Дадли не по своей воле оказалась на роковой для себя лестнице. А уж ломать шею и вовсе не входило в ее намерения.
Лицо Елизаветы Тюдор под белилами стало пунцовым от гнева.
— Я не отдавала приказа ее убивать! — яростно сжимая кулачки, выкрикнула она.
— Вполне допускаю, что это действительно так. Гибель соперницы действительно могла быть абсолютно случайной. Везет немногим, однако всякое в жизни происходит. Но возможно, то же самое мне скажет ваша шотландская кузина. — Рейли снял с головы парадную бархатную шапочку, расшитую жемчугом и серебряной нитью, и, прижав ее к груди, почтительно склонил голову. — Сударыня! Оставляю вас на попечении моего двоюродного брата Ричарда. И прошу вас помнить: он не питает к вам тех нежных чувств, которые питаю я. И вот еще что: обдумайте на досуге, а его теперь у вас будет много, фразу из сочинений некого флорентийца Николо Макиавелли: «Обезоруженный богач — награда бедного солдата». — Он еще раз склонил голову и повернулся ко мне. — Мессир! Помнится, по своему первому мужу Франциску II королева Мария Шотландская приходится вам родней?
— Весьма отдаленной, — кривя душой, признался я.
— И все же, ваше высочество! Я прошу вас, представьте меня своей родственнице.
* * *
На мой взгляд, Марию Стюарт нельзя было назвать красавицей. Но вся Европа, во всяком случае, вся аристократическая ее часть, утверждала обратное.
Но вся Европа, во всяком случае, вся аристократическая ее часть, утверждала обратное. И хотя прекрасные каштановые волосы, нежнейшая белая кожа, точно наилучший шелк, не являлись измышлением льстивых дворцовых пиитов, однако выразительные карие глаза шотландской королевы, пожалуй, казались посаженными чересчур близко, да и нос, пусть и правильной формы, был длинноват. В остальном же она была вполне хороша, и если бы не какое?то странное, неуловимое впечатление жесткой решительности, не сходившее с лица венценосной узницы, ее привлекательность невозможно было бы оспаривать. Сейчас же она до смешного напоминала «несгибаемую борцицу за права женщин быть мужчинами», наряженную в повседневное платье состоятельной горожанки Елизаветинской эпохи.
— Вы пришли освободить меня?! — с места в карьер набросилась на Рейли истосковавшаяся по общению беглая королева.
Понятное дело, эта знаменательная фраза не могла остаться незамеченной оставленным на корабле Лисом.
— «Та не, чисто так, от экскурсии отбился», — не замедлил вставить он. — «Капитан! Вопрос в порядке ознакомления с окружающей средой. Ты ж в этих краях вроде как абориген?»
— «Не совсем», — счел необходимым уточнить я. — «Но в Лондоне бывал частенько».
— «Это хорошо», — удовлетворенно растягивая слова, заметил Рейнар. — «Я это к тому, что ежели нас в какой?нибудь здешний каземат запроторят — отсюда ж выбираться надо будет! Я ж надеюсь, ты тут все ходы и выходы знаешь».
— «Не знаю», — честно сознался я.
— «А вот это ты зря». — Голос Лиса был суров. — «Это ты напрасно. На фига ж ты здесь шарился, если не знаешь, как отсюда когти рвать. Эдак мы по твоей милости зависнем в темнице сырой, шо тот бедный товарищ, махая крылом».