— Я сделаю все, что могу! — гордо заявил дон Хуан, уже входя в образ знатного переговорщика.
— Не обмани моих надежд, преподобный! — Лис положил ладонь на рукоять пистоля. — Иначе у меня к тебе личный счет образуется! А никто из живых не может похвастать, шо я добросердечный кредитор! Франсуа, — он повернулся к нахмуренному дю Плесси, наблюдавшему эту сцену с нескрываемым раздражением. — Проводи нашего гостя через минную галерею. Небось соскучился по своим, падре?
Дю Плесси молча кивнул, давая знак невольному участнику заговора следовать за ним.
— Если де Сантандер ответит согласием, — уже вслед спускавшемуся по лестнице испанцу бросил Лис, — пусть прикажет дать тройной аркебузный залп завтра в полдень.
Дон Хуан молча кивнул и, не останавливая движения, последовал за проводником.
— «Ну шо, мнимый больной? Теперь твоя душенька довольна?» — насмешливо поинтересовался не отключавший все это время связь Лис, лишь только незадачливый любезник скрылся за дверью баронского дома.
— «Довольна!» — честно сознался я. — «Только вот, знаешь что, давай не будем рассказывать Олуэн, что воспользовались ее именем для этой операции».
— «То?то же, что не будем!» — язвительно усмехнулся Лис. — «Знает кошка, чье мяско съела!»
* * *
Наемники герцога Оранского, дежурившие в контрминной галерее, завидев лейтенанта, пришедшего выпустить «лазутчика» в испанский лагерь, не стали проявлять досужего интереса к обряженной в сутану особе. Деньги из посольской казны ими получались исправно, особых действий, если не считать вялых перестрелок и неудачной попытки минирования стены, не было, так что блюдущие договор германцы были верны командиру и послушны приказу.
Деньги из посольской казны ими получались исправно, особых действий, если не считать вялых перестрелок и неудачной попытки минирования стены, не было, так что блюдущие договор германцы были верны командиру и послушны приказу. Раз лейтенант дю Плесси сказал «лазутчик» — значит, лазутчик. Никого не смутило, что после ухода «святого отца» перед рассветом не появились ожидаемые в засаде саперы, и уж тем более не вызвал интереса тройной залп, прозвучавший на испанских позициях ровно в полдень.
— Эх! — подытожил Лис, демонстративно вслушиваясь в звук выстрелов. — Синеокие блондинки для пылких сынов знойного юга — это ж чистая погибель! Падеж скотов!
* * *
Красная ракета, сооруженная д'Орбиньяком, взметнулась ввысь у самого горизонта, прорывая туман и рассыпая по едва светлеющему небу великое множество быстро гаснущих звездочек.
— Дю Плесси с фрицами прошел, — тихо прокомментировал мой друг. — Ща испанцы повалят! Я кивнул:
— Ты все проверил?
— Обижаешь, прынц! Все как в лучших домах Лондона и Мерефы! Весь бульвар от ворот до первого моста — сплошной камнеметный фугас! Жагахнет — еще один канал будет! За заборами ополченцы с ружбайками, шоб ежели кому мало покажется, оказать первую, она же и последняя, помощь. Как отгремит, мы с казачками ломимся «на ура» в лоб, а дю Плесси ведет своих мародеров на штурм лагеря.
— Ты всех предупредил? Дон Хуан должен выжить. За ним необходимо будет снарядить погоню, гнаться отчаянно, по не догнать.
— Мой прынц, не боись! Все путем! Твой исповедник остался в лагере. Как и предполагалось, отходит от недавних потрясений. Люди предупреждены. Так шо удерет маркиз геройски, аж до самого Мадрида! О, слышишь?! — Лис настороженно поднял палец. — Слышишь, земля трусится? Тореадоры пошли. В смысле, конкистадоры.
— Ну что ж! — Я обвел взглядом присутствующих.
Мано был хмур, раздосадованная неурочной побудкой Элизабет Тюдор мрачна, Олуэн напряженно сжимала руки в кулачки, пытающийся скрыть волнение д'Орбиньяк насвистывал под нос что?то невразумительное.
— Сейчас начнется!
Все молчали, с максимальной полнотой ощущая, как падают в бездну прошлого секунда за секундой. Минута. Еще одна. Третья… Четвертая…
— Капитан! — повернулся ко мне не на шутку озабоченный происходящим Лис. — А взрыва?то нет!
Глава 28
Все получает тот, кто не теряет голову.
Надпись на гильотине
Угловато?шипастое слово «измена» никак не хотело лезть в горло, но факт оставался фактом. Взрыва, который должен был послужить сигналом к началу атаки, не было.
— Может, со шнуром что или порох отсырел? — лихорадочно дергая черный как смоль ус, предположил шевалье де Батц.
— Да ты че, Мано? — возмутился Лис. — Я же сам фугас мастрячил! Там лишь огнивом чиркни — и трах?бабах, у герцога Альбы в лагере плюмажи со шляп посрывает!
Как бы то ни было, спор был беспредметен. Передовой отряд испанцев гордо маршировал по заминированной улице без малейшего для себя ущерба. И всего лишь несколько минут отделяло нас от того момента, когда вошедший в город авангард должен был оказаться на дистанции прямой видимости, что, принимая во внимание утренний туман, означало не больше десятка ярдов.
— И ополченцев не слышно! — точно в никуда бросил Мано.
— Уходим в гавань! — резко скомандовал я. — Ждать больше нельзя. Бургомистр таки добился своего. Дам в середину колонны! Будьте готовы к отражению атаки! — Преодолевая боль, я вскарабкался на подведенного одним из казаков андалузского скакуна.
— Вперед!
Чем дальше, тем больше последние иллюзорные надежды на то, что сейчас голландцы откроют запоздалую лихорадочную пальбу по беззаботно входящему в Маольсдамме врагу, рассеивались, как сигаретный дым, подхваченный смерчем. Стоило нам лишь проехать ярдов сто и повернуть на улицу, ведущую к старому угрюмому форту, запирающему вход в гавань, как мы получили полное недвусмысленное тому подтверждение. Прямо посреди улицы красовалась аккуратнень?кая, разве что не украшенная цветочками и брабантским кружевом баррикада, позади которой, опустив на составленные в рядок бочки стволы аркебуз, стояли те самые ополченцы, которые, по нашим расчетам, должны были находиться у городских ворот.