— Но дело не терпит отлагательств! — не сдавался Франсуа. — В конце концов, я тебе приказываю! Я начальник гарнизона его высочества герцога Оранского!
— Гарнизону своему приказывайте! — упрямилась блюстительница чистоты баронских полов. — А мне вы не указ! Начальник ваш сейчас бульон похлебает и на боковую завалится! К вечеру приходите!
— Лис! — попросил я. — Ты уж там распорядись, чтобы дю Плесси ко мне пропустили! Раз так рвется, стало быть, дело действительно серьезное!
Шевалье д'Орбиньяк отличался высоким талантом убеждать кого бы то ни было в чем бы то ни было. Правда, временами собеседники моего друга переставали понимать, о чем, собственно говоря, идет речь, но тем не менее конечной цели он добивался. Вот и сейчас, после недолгой, но содержательной перепалки пышнотелая голландка махнула рукой, окинула взглядом закованного в трехчетвертной дос?пех француза и… единым рывком взвалила его себе на плечи, точно это был не здоровый, сильный мужчина, а мешок с овечьей шерстью.
— Вот! — дотаскивая онемевшего от изумления маркиза до лестницы, выдохнула она, ставя офицера на первую ступеньку. — Извиняйте, господин лейтенант, здесь я еще не мыла! Ступайте, месье, но обратно пойдете — чтоб сапоги сняли!
— Да?а?а уж! — протянули мы с Лисом, не сговариваясь. — Чудны дела твои, Господи!
Франсуа дю Плесси показался на пороге моей комнаты спустя пару минут несколько сконфуженный, но все же полный решимости довести до конца начатое дело.
— Ваше высочество! — поклонился он. — Я прошу прощения, что врываюсь к вам в столь неурочный час, но дело неотложное!
— Слушаю вас, маркиз! — Я указал лейтенанту дю Плесси на табурет.
— С вашего позволения, монсеньор, как офицер, назначенный отвечать за оборону стен, я велел установить в разных местах куртин миски с водой, дабы по примеру древних воителей определить место, где враг намерен делать подкоп под стены.
— И что же? — Я напрягся.
Вопрос был чисто риторическим. Навряд ли бы молодой офицер явился просто сообщить о примененной им хитрости, тем более что, как он верно подметил, применялась она с античных времен.
— Вода в мисках у бастиона Лодочников колеблется! — четко отрапортовал лейтенант.
— Так. — Я скривился, точно от зубной боли. — Значит, подкоп. Невероятно! В такой?то почве! Неужели испанцы желают захлебнуться в грунтовых водах? Ведь здесь копни чуть поглубже и непременно упрешься в болото!
— Это не совсем так, ваше высочество! Я проверил, бастионы Рыбарей и Бочаров действительно стоят на слабой земле, и потому фундамент их укреплен свайным каркасом, засыпанным каменьями. Но третий бастион расположен на старом берегу. Там широкие пласты глины, а чуть выше — земля вперемешку с скатанным камнем. Видимо, тут?то испанцы и затеяли подкоп.
— Стало быть, у них хорошие инженеры! Но дон Гарсиа?то каков молодец! Землей и камнями из минной галереи он укрепляет лагерь, а солдат заставляет маршировать, чтобы скрыть шум, производимый саперами.
Но третий бастион расположен на старом берегу. Там широкие пласты глины, а чуть выше — земля вперемешку с скатанным камнем. Видимо, тут?то испанцы и затеяли подкоп.
— Стало быть, у них хорошие инженеры! Но дон Гарсиа?то каков молодец! Землей и камнями из минной галереи он укрепляет лагерь, а солдат заставляет маршировать, чтобы скрыть шум, производимый саперами. Ах, хитрец! Вы сообщили месье де Батцу о своих наблюдениях?
— Едва лишь заметил колебание воды, ваше высочество! Господин коронель объявил, что мы будем строить контрминную галерею, и велел доложить о своем решении вам.
— Прекрасно! Передайте ему, что я одобряю строительство галереи. Пусть ближе к ночи подойдет сюда. Мы обговорим с ним детали.
— Я могу идти, мой принц?
— Да, благодарю вас, маркиз.
Дю Плесси направился было к двери, но замялся и, робко обернувшись, спросил:
— Прошу простить меня, ваше высочество, позвольте мне снять здесь сапоги. Там внизу служанка — это же чистая мегера!..
Мой обед подходил к концу, когда на канале связи возник пан Михал Черновский, спешащий нанести инспекционный визит сотрудникам резидентуры.
— «О! Я смотрю, у вас уже все наладилось, вельмишановный пан Король! В такой час вы в постели?»
— «Испанская пуля», — нехотя сознался я. — «Вот теперь отдыхаю».
— «Надеюсь», — Мишель насторожился, — «ничего серьезного?»
— «Два дюйма ниже — и связь бы уже не отвечала!» — заверил я непосредственное начальство. — «А так… болезненно, но не опасно».
— «Ну что ж, вот и славно!» Резидент Института, будучи человеком, занятым множеством разнообразных дел одновременно, не каждый день находил время обсудить сложившуюся обстановку с друзьями?соратниками. Всякий раз его появление было связано с миграцией очередных политических циклонов, локальными землетрясениями в королевских домах или же, на худой конец, штормовыми предупреждениями по поводу нежелательных действий той или иной влиятельной персоны. Вот как, например, в этот раз.
— «Прошу прощения, мой друг!» — вальяжно заговорил коронный шляхтич. — «Я нынче имею честь быть принятым у короля Генриха, твоего дорогого брата. Он изволит интересоваться вашей персоной. Слух о нашем старинном знакомстве наверняка докатился до его величества».