Виртуозный росчерк, производимый опускаемой шпагой, совсем как иероглиф, выходящий из?под кисти мастера дзен, может сказать понимающему человеку весьма много. Передо мной стоял боец, для которого шпага отнюдь не являлась дорогостоящим элементом костюма, и радостная улыбка на его губах была искренним свидетельством того, как рад он встретить в подобной кутерьме достойного противника.
— Шарль де Бурбон, герцог де Бомон! — салютуя в ответ, назвался я. — К вашим услугам.
— О?ла?ла! — Брови испанца весело поднялись, и наши шпаги сошлись, начиная тонкую беседу, полную намеков, недоговорок и опасных розыгрышей. — Шарль де Бурбон?! Стало быть, вы родственник короля Наваррского?!
— Уже можно считать короля Франции, — обрабатывая клинок противника и демонстрируя атаку в предплечье, любезно поправил я.
— О! Поздравляю вас, принц! — Дон Хуан батманом отбил мое оружие и тут же перешел в контратаку, пытаясь обезоружить меня мулинетом[40]. — Признаться, до сего дня я о вас ничего не слышал. Но с тех пор, как король, продли Господь ему дни и пошли ему лихорадку до последнего часа, сослал меня сюда в провинцию…
Я перевел запястье, выходя из хитрого вращения соединенных клинков, и коротким выпадом послал шпагу в грудь маркиза.
— Проклятье! У вас прекрасная школа! Кто был ваш учитель? — Де Агиляре парировал эфесом мой клинок и жестко рубанул по нему, пытаясь выбить из руки.
— Николя дю Ле Фонте, — с удовольствием отрекомендовал я своего наставника, пуская удар противника на сток и перекрыв ему сектор атаки, снова делая выпад. — Гранд?мастер клинка братства фехтовальщиков Святого Петра.
Палуба под нашими ногами ходила во все стороны, то вздымаясь, то опадая, точно грудь бегуна после марафона. Не самое удобное поле для благородной схватки. Когда известные практики и теоретики фехтования писали свои трактаты, повествующие об искусстве нанесения ударов, не получая их, они, к сожалению, упустили, что третьим соперником в этой схватке, соперником равнодушным и бесчувственным, может стать нагло прыгающая твердь под ногами. Между тем дон Хуан проворно отступил, разрывая дистанцию и заставляя острие моей шпаги буравить воздух.
— Осмелюсь поинтересоваться, мой принц. — Шпага невозмутимого гранда вернулась в третью позицию. — Отчего, собственно, вы пытаетесь меня проткнуть, точно каплуна? Или же вы действительно считаете, что все испанцы — свиньи?
— О нет, что вы! Я далек от предрассудков моей родины! — Балансируя, чтобы не упасть на резко взметнувшейся корме, проговорил я, отметая несостоятельные подозрения. — Вот, например, Мигель де Сервантес Сааведра. Вам не доводилось читать его роман о Дон?Кихоте из Ламанчи?
— Мне доводилось сражаться рядом с ним при Лепанто. Он был там ранен. — Удивленный маркиз даже остановил атаку. — А что, разве он что?то пишет?
Наши клинки опять сошлись и зазвенели.
— О да! Если останетесь живы — обязательно прочитайте!
— Благодарю за совет! — открыто улыбнулся маркиз.
— О да! Если останетесь живы — обязательно прочитайте!
— Благодарю за совет! — открыто улыбнулся маркиз.
На шканцах, кроме нас, находилось уже человек пять абордажников, но, похоже, никто из них и подумать не смел вмешаться в этот странный поединок. За мной незакрепленным ставнем на ветру хлопала распахнутая дверь каюты, в которой, уж не знаю, в каких чувствах, пребывала Елизавета Тюдор. Пожалуй, проведай об этом факте мой обаятельный противник — и вряд ли наша беседа была бы столь непринужденной.
— Монсеньор принц! — продолжая демонстрировать на удивление отменную фехтовальную школу, вновь заговорил де Агиляре. — Право, вы храбрый воин и отменный собеседник, но к чему вам проливать кровь? Все равно через несколько минут корабль будет наш! Сдавайтесь на выкуп. Это не уронит вашей чести. Вы храбро бились, но никому еще не удавалось одолеть Судьбу. А мне, знаете ли, страсть как нужны деньги. Я же в свою очередь даю слово испанского гранда, что ни вам, ни кому?либо из ваших людей не будет причинено ни малейшей обиды. Я обеспечу вам наилучшее проживание, которое только можно представить в этих промозглых сырых землях.
— Не опускайте оружия, маркиз! — отозвался я, провоцируя любезного противника атаковать меня в правое плечо. — Если не возражаете, я немного обдумаю ваше предложение?
Клинок противника устремился к навязанной цели и вонзился в дверь, оказавшуюся на его пути, лишь только я чуть убрал плечо. Ответный выпад навсегда бы лишил испанца возможности прочитать трагикомедию своего боевого товарища. Но мне не нужен был труп, мне был необходим заложник — серьезный, драгоценный заложник. Я взмахнул шпагой, чтобы выбить оружие из рук противника, но тут «Вепрь Уэльса» подпрыгнул, точно укушенный под хвост слепнем. Грохот взрыва заглушил шум волн, и я, сам не понимая, что произошло, очутился на четвереньках, шагах в трех от собственной шпаги, нос к носу с доном Хуаном, находящимся в точно такой же позиции. В ушах звенело, точно мы уже с победой вернулись в Лондон и столица колокольным гулом встречала законную королеву. Судя по тому, как остервенело мотал головой испанец, его состояние было не лучше.