Еще несколько минут — и массивные ворота, способные отразить удары окованного железом бревна?тарана, разлетятся в щепы, разбитые тяжеленными ядрами. Понимая, что уничтожение последней преграды, отделяющей защитников цитадели от штурмующих, грозит остаткам гарнизона неминуемой гибелью, йомены старательно выцеливали мятежников, суетившихся возле орудий. То один, то другой головорез падал, сраженный пулей или стрелой, пущенной из башни Белого Тауэра. Однако, оскальзываясь в хлещущей из ран крови, товарищи павших разбойников деловито продолжали разворачивать тяжеленные пушки.
— Как вы полагаете, монсеньер, — игнорируя нежно поддерживаемую под локоть королеву, осведомился Рейли, — может, ни к чему вся эта канитель со штурмом? Может, лучше принести из порохового погреба сотню?другую бочонков с порохом, подкатить их к стенам и взорвать, на радость всему дьяволову семейству? Как тогда у вас, в Лувре!
Я нахмурился, подбирая слова, чтобы отговорить хладнокровного узурпатора от столь жестокосердного, хотя, увы, вполне практичного замысла.
— Вы правы, ваше высочество, вы правы, — заметив негодующую гримасу на моем лице, вздохнул Рейли. — Лишнее кровопролитие, священная твердыня… К тому же кладка здесь такая толстая, что для сокрушения стен надо подвести фугас непосредственно под них.
В это время хлопотавшие у пушек канониры закончили возиться со своими голосистыми подопечными и, укрывшись за щитами, наскоро сооруженными из сорванных с петель дверей хозяйственных построек, зажгли уголь под дочерна закопченным противнем для раскаливания зажигательных ядер. В этот момент град стрел и пуль, посылаемых защитниками Белого Тауэра в сторону импровизированной батареи, внезапно стих. Должно быть, из башни разглядели венценосную зрительницу с ее вот уж воистину окружением. Королева стояла слишком близко от изготовленных к бою орудий, чтобы продолжать обстрел канониров без опасения ранить, а то и, не дай бог, убить ее величество.
— Ваши йомены, сударыня, грандиозные бойцы. — Губы Рейли сложились в насмешливую улыбку. — Но главное, до чего же они благородны! Поглядите! Эти храбрецы запросто готовы пойти на смерть, лишь бы спасти вас! Неужели же вы, Элизабет, согласны принять такую жертву?!
— Я — королева! — мрачно, но с несгибаемым хладнокровием проговорила молчавшая дотоле пленница. — Долг солдата — погибать за своего государя.
— Долги следует возвращать, мэм! — резко отозвался Уолтер. — Вы и так задолжали этим смельчакам. К тому же вам следует привыкать, отныне вы не королева. Вы — маркиза Дорсет, ибо только этот титул принадлежит вам по праву.
— Уолтер, — принужденно смиряясь с незавидной участью, чуть более мягко начала низложенная королева. — К чему все это? Неужели вы желаете возвести на престол эту шотландскую интриганку? Вы, именно вы?!
Плечи корсара удивленно поднялись вверх.
— Если мы с вами имеем в виду одно и то же, сударыня, то это вполне объяснимо. Мария моложе вас и, по слухам, весьма хороша собой.
Лицо Елизаветы вытянулось, точно жестокосердный светский лев полоснул когтями по ее нежной щеке. Своей «неземной прелестью» она дорожила никак не меньше, чем короной предков.
— Англичане не потерпят шотландку на престоле! — запальчиво выкрикнула она.
— Англичане не потерпят шотландку на престоле! — запальчиво выкрикнула она.
— Да ну?! — Рейли скептически поднял брови. — Что же они сколько лет терпели валлиек? Открою секрет, моя невинная Диана: в этой стране вообще мало кому есть дело до того, кто правит в Лондоне, — лишь бы на местах все оставалось по?прежнему.
В этот момент первый залп заглушил разоблачительную тираду корсара, позволяя слышать лишь ее окончание.
— …в то время как вы, незамужняя девица, раздаривающая графства никчемным выскочкам, о достоинствах которых известно лишь вам, их женам да всем шлюхам Сити, — дерзкий вызов древним традициям Британии.
— Завершив фразу, он помахал перед собой шляпой, разгоняя пороховое облачко. Затем, полюбовавшись произведенными разрушениями, крикнул пушкарям, забивающим новый заряд: — Ниже прицел берите! Разнесите ворота в щепу! — После чего, утратив интерес к артобстрелу, мятежник вновь повернулся к недавней вершительнице судеб королевства. — Ну что, ваша милость, вы по?прежнему желаете наблюдать воочию, как погибнет последний защитник вашей короны? Или же все?таки стоит велеть Уолсингаму передать осажденным условия почетной капитуляции?
Второй залп был нацелен лучше первого, и теперь, посреди окованных железом ворот виднелось два ровных обугленных отверстия, от которых еще нерешительно, но все больше набирая силу, расползались язычки пламени.
— Вот так?то лучше! — глядя, как огонь начинает пожирать дубовые створки ворот, подытожил хладнокровный вояка. — Не помню, рассказывал ли я вам, мадам, во Фландрии, в крепости Мартенгаль, испанцы завалили ворота изнутри битым камнем. Нам полдня пришлось делать в них брешь. И все это под вражеским огнем. А здесь, — он смерил взглядом безмолвную башню, — еще несколько таких попаданий — и замок падет! Ну что, мэм, — насмешливый голос Рейли на этот раз был суров, — все еще «никогда»? Или же позволим смельчакам, обреченным на гибель, благословлять ваше имя, благодаря Всевышнего за спасение?! Поверьте, сударыня, Господь ничего не забывает. В те дни, когда вашей милости было угодно заточить меня в Кирпичную башню, я сам частенько просил Его дать мне еще один шанс. Итак, — «недавний богомолец» обнажил шпагу и поднял ее вверх, собираясь, должно быть, скомандовать канонирам короткое, яростное «Пли!», — Элизабет, ваше слово! Да или нет?!