Продолжая всё так же официально улыбаться, Кромин кивнул и ответил:
— Благодарю вас; всё было чудесно, и я чувствую себя великолепно.
И только тут сообразил, что прекрасно понял всё то, что сказал ему вошедший, а тот, в свою очередь, ничуть не хуже разобрался в его ответе. Иными словами — что распорядитель заговорил с ним на терране, легко и свободно, без малейшего акцента, и даже интонации его, вся манера разговора показались очень знакомыми.
Да, конечно: потому что то были интонации и манера профессора Горбика, который для того и прибыл сюда, чтобы познакомить наюгиров с доселе неведомым им языком Терры.
* * *
— Я просто потрясён, — выразил Кромин вслух своё удивление.
Да это, наверное, можно было понять и по выражению его лица — хотя оно изменилось лишь на миг, и чтобы уловить это мгновенное изменение, следовало быть специалистом; здесь же если такие и имелись, то вряд ли разбиравшиеся в земной вазомоторике. Однако Кромин и не собирался скрывать удивления: не изумись он, это показалось бы неестественным, а он ведь был человеком откровенно-простодушным — или, во всяком случае, таким ему следовало выглядеть.
— Неужели вы способны за один день — да нет, что я, — за одну ночь до такой степени усвоить язык — далеко не самый простой на свете! И фонетика, и интонации, не говорю уже о словаре. Воистину, у вас потрясающие способности!
Белорубашечный улыбался с достоинством, как человек, сознающий, что хвалят его по заслугам. Но когда все они прошли в первую из комнат, которая вполне могла служить гостиной, уселись в кресла и распорядитель заговорил — смысл его слов оказался противоположным:
— Нет, уважаемый доктор, я никак не могу принять на свой счёт ваше восхищение: мои способности ничуть не поднимаются над средними — во всяком случае, в области языков. Нет, нет. Дело не во мне и ни в ком из нас; дело в методике усвоения. — Он дважды кивнул, совсем как терранин, хотя — по наблюдениям, сделанным другими людьми в другое время — это движение головой как знак согласия не было свойственно наюгирам. — Эта методика передачи знаний в любой области практикуется в нашем мире уже многие столетия, и о её результатах имели возможность судить представители многих цивилизаций — всех, с кем мы устанавливали нормальные отношения. Замечу попутно: мы устанавливаем их далеко не со всеми, ни в коем случае не со всеми… Теперь пришла ваша очередь испытать наши способы и оценить их по достоинству, и решаюсь уверить вас заранее: у вас овладение нашей наюгирой — а ведь именно за этим вы прибыли сюда — вряд ли потребует больше времени, чем ушло у меня на детальное ознакомление с терраной, вашим прекрасным языком.
— Просто не могу поверить!
Кромин сказал это совершенно искренне.
— Придётся, друг мой, придётся!
Хоть бы раз он сбился, остановился в поисках нужного слова, неправильно построил фразу… Но нет: говорит совершенно, как Горбик. Куда лучше, наверное, чем сам Кромин.
— Конечно, — сказал Кромин вслух, — я всегда был самого высокого мнения о профессоре Горбике как о преподавателе. Но ведь получается, что за эту самую ночь он успел овладеть этой вашей методикой и тут же воспользоваться ею, чтобы передать вам свои знания! Что, она настолько проста?
— В ней действительно нет ничего сложного. Да, собственно, преподавателю и не приходится овладевать ею специально, это происходит как бы само собой… Да, кстати, о преподавателях: эти два господина, оказавшие мне честь сопровождать меня к вам, — они тоже преподаватели, как и профессор Горбик, и смею заверить — прекрасные знатоки наюгиры, как литературной, так и просторечной, и так далее. Тот, что сидит справа, передаст свои знания вам, доктор Кромин, второй же — вашему коллеге, доктору Изольду. Собственно, я и пригласил их посетить вас, чтобы вы познакомились, посмотрели друг на друга…
— Наверное, нам ещё не раз придётся общаться с ними?
— Н-ну… вообще-то это не является обязательным.
— Однако… Простите, как я должен к вам обращаться?
— Я всего лишь ректор этого учебного заведения.
— Однако… Простите, как я должен к вам обращаться?
— Я всего лишь ректор этого учебного заведения. Но вы хотели что-то сказать?
— Хотел сказать, что догадываюсь: передача знаний под гипнозом? Но может ли этот известный способ приводить к таким прекрасным результатам?
— Наша методика несколько отличается от упомянутой вами. Хотя… есть, пожалуй, и определённое сходство. Одним словом — у нас принято, чтобы отдающий знания и воспринимающий их знакомились перед тем, как произойдёт сама передача. Это, если угодно, ритуал, традиция — у нас их много… Но у нас ещё будет время поговорить об этом и, наверное, о многом другом. А сейчас позвольте мне пригласить вас позавтракать со мною.
— Простите, а мои друзья и коллеги?
— О, доктор Изольд, разумеется, будет с нами. Мы посетили его перед тем, как прийти к вам, а сейчас отправимся завтракать все вместе.
— А профессор?
— Профессор Горбик, к сожалению, не сможет присоединиться к нам. Он сейчас очень занят подготовкой к своей работе. Это, знаете ли, довольно кропотливое занятие.
Это было Кромину известно. Тем не менее он старательно удивился.