Он встал и — судя по тому, что находилось и двигалось в поле его зрения, — вознамерился выйти из этого помещения; но не через ту дверь, в которую вошёл, а в противоположную, пониже и поуже. Приблизился. Дверь распахнулась, и хозяин дома шагнул в нее.
Интерьер нового помещения оказался совсем другим. Не лабораторным. И даже не кабинетным. Взгляд быстро скользнул по комнате слева направо.
Приблизился. Дверь распахнулась, и хозяин дома шагнул в нее.
Интерьер нового помещения оказался совсем другим. Не лабораторным. И даже не кабинетным. Взгляд быстро скользнул по комнате слева направо. Переливающаяся ткань стен, на которых — несколько небольших пейзажей (лес, поле, морская гладь), три дверцы стенных шкафов, маленький столик на причудливо изогнутых ножках, низкий полукруглый диван…
И сидящая на нём женщина. Чьи глаза показались Ястребу знакомыми. Да и лицо… Если вглядеться как следует…
Но этого сделать как раз и не удалось. Потому что план вдруг резко укрупнился — кажется, женщина вскочила, и оба присутствующих там человека стремительно приблизились друг к другу, так что уже через мгновение осталось видным только её лицо, на котором возникла радостная улыбка…
Стой! Да это ведь та самая, кого я случайно встретил ночью на улице. Она, она! Её глаза, готов поклясться чем угодно.
Но в то же время…
Они сейчас одного или почти одного роста — ну, может быть, она чуть-чуть пониже. Но её рост он успел оценить ещё вчера, в этих делах глазомер его был точен. Рост же Смоляра — по совсем недавней и опять-таки точной оценке Ястреба — должен был, наоборот, примерно на столько же уступать ей. Получается нелепица: или она — не она, или он — не он. И в самом деле: рост человека, чьими глазами Смоляр сейчас видел происходящее где-то там, был примерно таким же, как рост и самого Ястреба; разница со Смоляром — больше, чем полголовы.
Впрочем… что там ещё? Господи! Слушайте, вы, там, перестаньте! Это просто неприлично — вас же видят…
Господи, какой взрыв страстей!
Теперь видны только её глаза. Изображение колеблется, как при съемке ручной камерой. Туда-сюда. Следствие ритмичных движений. А вот они медленно закрываются. Но и закрытые, они, кажется, выражают… Ну, как это назвать? Экстаз? Счастье? Оргазм, наконец? Тьфу!
А вот и вообще ничего больше не видно. Смоляр — или кто это там — тоже закрыл глаза.
— … Ястреб! Ты что — уснул?
Названный, выйдя из контакта, медленно поднял собственные веки, возвращаясь в служебную обстановку.
— Что с тобой? — Младой явно был обеспокоен. — Весь в поту! И дышишь, как грузчик…
— Да нет, — язык повернулся с трудом. — Всё в порядке. Сейчас, сейчас, только соберусь с мыслями.
Не очень-то много информации; однако главное установлено! — так решил сформулировать свои впечатления Ястреб, окончательно придя в себя в привычной обстановке.
— Ну, что там? — Младой нетерпеливо домогался ответа.
— Всё по правилам. Он у себя дома — как и предполагалось по его плану. Вечером он собирался на званый обед, адрес указан; проверим его и там.
— Очень интересно… — пробормотал Младой.
— Да что у тебя свербит? — Ястреб был уже готов не на шутку рассердиться.
— Свербит? Вот именно. Это. Погляди.
И он щелчком перебросил по столу сложенный пополам бланк донесения. Ястреб развернул. Прочёл.
«СВУ. Сегодня двадцать шестого восемнадцать тридцать две с четырнадцатого скрытно стартовал «Сатир-8» с Омегой на борту. Установлено личным наблюдением. Вероятность 100 %. Листвен».
Листвен, также как и Ястреб, являлся головным агентом «Прозрачного мира», а СВУ означало — секретность высшего уровня.
«Омега» — такое кодовое имя со вчерашнего дня носил не кто иной, как Смоляр.
— Ну? — спросил Малый.
Ястреб пожал плечами:
— Кто-то ошибся. Листвен или я. По-моему, Листвен. А по-твоему?
— Возможно, вы оба правы.
— Ну конечно. И ты, жена, права тоже!
— Ты не допускаешь, что разговаривал с двойником?
Ястреб поджал губы. Покачал головой:
— Конечно, как говорил тот аббат, «чувства могут нас обманывать, а Аристотель никогда не ошибался». Но только чувства тут ни при чём. Мы получили его карту из Президентской команды, верно? Я уверен, что каждая характеристика в ней соответствует истине. Так вот, я общался с человеком, в котором всё было согласно с картой — все девятнадцать позиций. Ты полагаешь, что у двух разных людей возможно совпадение по всем девятнадцати?
Младой помолчал. Потом пробормотал:
— Первая ошибка в послужном списке Листвена? Тоже невероятно.
— Но он-то вряд ли мог сделать анализ по девятнадцати?
— Скорее всего, не мог. Но и ошибиться — просто так? Такого не бывает. Тогда — на «Сатире» улетел двойник? Куда, зачем? Чтобы совершить уничтожение номер два? Думаешь, Смоляр рискнул бы передать ему, да и вообще кому угодно, формулы триады, время, место?..
— Есть и разгадка попроще.
— Ну-ну?
— Это не Листвен. Это как золотые визитки: демонстративная подставка Смоляра. И авторы — те же. Хотя мы не знаем пока — кто это.
— Хочешь сказать, что некто владеет нашим шифром этого дня и часа и самого высокого уровня? С поправкой на расположение планет?
— Сообщение пришло именно так?
— Естественно. Иначе я не стал бы и читать его.