— Что это у тебя там? — спросил Изольд.
— Да так — что-то в голове…
— Не в голове. На спине — между лопатками.
— Да ничего — что там может быть?
— Может — не может, а есть. Дай-ка, я посмотрю… — Изольд с кряхтением поднялся на четвереньки, приблизился, протянул руку.
Дай-ка, я посмотрю… — Изольд с кряхтением поднялся на четвереньки, приблизился, протянул руку.
— Ой! — отозвался Кромин на неожиданную боль. — Ты что, живодёр по совместительству? Зачем царапаешься?
— Уж потерпи. Сейчас, сейчас… Как прилипло, а? — Изольд сосредоточенно сопел, Кромин лишь покряхтывал от боли. — Ага, есть. На вот, полюбуйся…
И он поднёс на кончике пальца чуть ли не к самым глазам Кромина маленький кружок, с таблеточку седатива, шершавую, цвета человеческой кожи, сделанную из непонятного материала: пластик не пластик, но что-то в этом роде.
— Я сначала решил, что это кто-нибудь вроде пиявки — прилипла в воде. Но это не живое. Это, очень возможно…
— Ну-ка, повернись спиной, — прервал его Кромин.
— Думаешь?..
— Это — лошадиное занятие. Что думать, если можно посмотреть.
— Вот, гляди в своё удовольствие.
Кромин глянул.
— Ага. Твоя очередь страдать…
Минуту спустя они рассматривали и вторую бляшку. Потом Кромин вырыл в песке ямку, положил таблетки туда и аккуратно засыпал, примял песок ладонью.
— Датчики, — сказал Изольд уверенно. — Когда это они успели нас пометить?
— Пока мы там храпели в креслах, понятно. Так, на всякий случай — чтобы не терять нас из виду. И слышать, понятно.
— Так и оставим их здесь?
— Они всё равно слышали, что мы обнаружили датчики. Если мы их прилепим туда, где они были — это будет подозрительно. Естественно для нас — удивиться, обидеться и отделаться от непонятных вещей. Поскольку это означает недоверие с их стороны, мы же прибыли к ним без всяких задних мыслей.
Кромин снова помахал рукой: задние мысли, только что им упомянутые, теперь уже бурно вихрились в мозгу. Крутились вокруг одной точки: значит, тот врач, что поспешил звонить кому-то, не о том сообщал, что терране отправились на прогулку: это датчики и так показывали. Что же потребовало столь срочного доклада?
Так или иначе, загорать им расхотелось.
— Пошли, — сказал Кромин. — События, как говорится, назревают.
— Как думаешь: у Горбика всё в порядке?
— Хочу надеяться. Выясним в доме. Есть там у меня хитрая коробочка. Спросим у неё.
— Пошли.
Коробочки дома, однако, не оказалось. Хотя всё прочее сохранилось в неприкосновенности. Те, кто изъял прибор, сработали очень профессионально.
— Будет очень весело, — такое умозаключение сделал Кромин перед тем, как Изольд удалился в своё помещение.
— Когда, интересно, они начнут обучать нас?
— Пожалуй, даже скорее, чем собирались.
* * *
И в самом деле: за ними пришли уже через полчаса — по местному, то есть минут через двадцать по терранскому отсчёту времени.
Против ожидания, их провели не в какой-то учебный класс, лабораторию или другое помещение научного назначения. Они шли уже знакомым путём и вскоре оказались в той же столовой, где завтракали с ректором несколько часов тому назад. И он снова присутствовал там — а вот преподавателей не было. Пока, во всяком случае.
И он снова присутствовал там — а вот преподавателей не было. Пока, во всяком случае.
Они расселись за столом на тех же местах, какие занимали во время первой трапезы. Ректор выглядел столь же спокойным и доброжелательным, каким был с утра. Он улыбался.
— Волнуетесь? — только и спросил он, когда терране заняли свои места.
— Разве есть повод? — вопросом же ответил Кромин, не изображая, впрочем, излишнего удивления.
— Совершенно никакого, — успокоил их ректор. — Я спросил потому, что сейчас вы впервые встретитесь с нашей методикой; в жизни каждого из вас это — очень важное событие.
— Надеюсь, мы выживем? — поинтересовался Изольд, весело улыбаясь; глаза его, однако, оставались серьёзными.
В ответ ректор лишь рассмеялся — похоже, очень искренне.
— Наши врачи не обнаружили у вас никакой серьёзной патологии, которая позволяла бы опасаться за ваше здоровье. Есть, — он, словно спичкой по коробку, чиркнул взглядом по лицу Кромина, — есть небольшие аномалии, но они не помешают…
— Вы хотите сказать, что аномалии в моём здоровье? — невежливо прервал его Кромин.
Быть может, ректор и ответил бы на столь прямой вопрос. Но уже появились официанты. Каждый из них нёс на маленьком подносе объёмистый бокал, даже кубок скорее, наполненный почти до краёв непрозрачной и густой жидкостью — похожа она была на фруктовый сок с мякотью. Кубки были накрыты салфетками. Официанты поставили кубки перед каждым из терран. Затем появился третий, тоже с подносом, на котором возвышался, однако, простой бокал с красной жидкостью. Ректор взял бокал. Поднял.
— Время и вам поднять кубки, — проговорил он неожиданно торжественным тоном. — И выпить — за ваши грядущие успехи.
— А вы пьёте что-то другое? — не без подозрения молвил Изольд, безуспешно разглядывая на просвет свой бокал.
— Разумеется. У меня — просто вино. Откровенно говоря, хорошее. Но у вас ещё будет время попробовать его.
Кромин понюхал свой бокал.
— Не сказал бы, что пахнет привлекательно.