— Но как ты вообще вошёл в него? Где взял формулу его полей?
— То есть как? Снял с него при встрече. А подтверждение нам дали Службы. Забыл?
— Прости: они дали нам карту не настоящего Смоляра, а того, кого мы здесь за него принимали.
Двойника.
— Это вовсе не был двойник. Потому и карты у них были одинаковы. Это клон. И у него всё идентично — кроме уровня информированности, разумеется.
— Я всегда говорил, что не мог ошибиться, — вставил Листвен.
— Как ты понял, что общался всего лишь с клоном?
— Было несколько обстоятельств. Он отправлял донесения. Кому? Перед кем стал бы отчитываться Смоляр? Тут возникло первое сомнение. Доклад Листвена — второе: наш коллега и в самом деле никогда не ошибался, даже и в куда более сложных ситуациях. Третье: встреча Смоляра с Президентом на том балу. Они общались, как коллеги, а не враги. Ничего удивительного: оба знали, что они — лишь клоны. И у них-то не было никаких причин ненавидеть друг друга. Подозрения насчёт президентского клона укрепились ещё и потому, что он даже не почувствовал, когда я подсел в него; с настоящим это так не прошло бы. Кстати, случайно там удалось подсесть в поля настоящего Смоляра и увидеть обстановку, в которой он находился. Это дало нам его координаты — поэтому искать преступника долго не пришлось.
— Постой. Ты сказал — Президент тоже?..
— Помнишь, как сложно было к нему попасть даже и по его приглашению? Сколько всякой защиты наворочено. И то он чувствовал себя не очень комфортно. Знал, что дело дошло до того, что одного из них наверняка убьют при малейшей небрежности. Они прятались оба, а на публике прекрасно работали их клоны. Так что это не было оговоркой, когда он сказал нам, что Смоляр исчез: он имел в виду настоящего. Клона он не принимал во внимание.
— Откуда их взялось столько — этих клонов?
— А вот тут нужно сказать спасибо твоим хакерам. Как только я увидел адрес, по которому клон послал свой отчёт, всё встало на свои места. Потому что адрес этот принадлежал Центральной Генетической лаборатории — акционерному институту, контрольный пакет которого первоначально был у государства, но Смоляр постепенно, через третьи фирмы, выкупил часть акций, поскольку у правительства периодически возникали денежные сложности…
— Это мы знаем.
— И, кроме казённых заказов — на президентских клонов в частности, — стал вести там и собственные исследования. А этот институт, как вы, может быть, слыхали, уже несколько лет тому назад разработал технологию ускоренного развития клонов. Тогда-то Смоляр и начал осуществлять самые крупные свои проекты — потому что доказать его причастность и в самом деле нельзя было: он — его клон — всегда был на виду: несокрушимое алиби.
— Но как тебе вообще пришла в голову мысль о применении клонов?
— В первый же вечер, когда мы начали заниматься этим делом.
— Озарение? Вот не знал…
— Нет, никакого озарения не было. Просто, шагая домой, я встретил на улице самого себя — хотя и не сразу понял, что то был именно я, вернее — мой двойник. Да ещё с девушкой! Откровенно говоря, тогда я ему даже позавидовал. И только потом сообразил, что этот парень вполне мог быть моим клоном. Ну, а дальше думать было уже проще: зачем кому-то понадобилось создавать мой клон, да ещё сводить с ним такую прелестную девушку? Ответ я нашёл только один — для внимательного изучения моего характера, особенностей, возможностей… Подобное изучение лучше всего проводят именно женщины — такие, от которых не хочется скрывать ничего, перед которыми раскрываешься даже невольно, сам того не осознавая.
— Да зачем ты им понадобился?
— Смоляр не дурак; он понимал, что как только он объявит о своей следующей цели, за него возьмутся куда серьёзнее, чем до сих пор, чувствуя, что схватка вошла в решающую фазу.
И против него выставят сильнейшего игрока. До меня добраться ему было затруднительно, вот он и создал клон, который не имел моей информации, но психика и физика полностью соответствовали моим. А познакомить его с девушкой — вернее, приставить её к нему — никакой проблемы не составляло: клон находился в полном распоряжении Смоляра. И он, кстати, им воспользовался, чтобы… Хотя — это вам уже не интересно. Это частности, и в обвинении они фигурировать не будут.
— Ну, и она его расколола? Второго тебя?
Ястреб помолчал, прежде чем ответить:
— Во всяком случае, проникла глубоко — но, как оказалось, не для того, чтобы выполнить задание Смоляра: на самом деле она никогда не была на его стороне; она его боялась, и потому, пока мы не познакомились…
— Который из вас?
— Тот, которого ты видишь. Правда, Эрида… она до сих пор не понимает, что нас — меня — было двое. Второго больше не существует — Смоляр уничтожил его, как только решил, что задача клона выполнена. Не решился использовать двойника в игре — скажем, подослать сюда, в контору: вы бы раскололи его за минуту, потому что моего опыта, информации, всего прочего у него не было — только внешность, но это задача для начальной школы. Девушка же после того как узнала — со слов Смоляра, — что я убит, наконец решилась сбежать от своего босса, тем более что он всё активнее домогался её уже без помощи посредника. Я думаю — потому, что мой клон тоже не был бесчувственным, сужу по собственным ощущениям. И она укрылась в единственном месте, куда Смоляр, даже узнав, где она, вряд ли смог бы сунуться без серьёзной подготовки. Он попытался, конечно — однако не успел.