— Безобразие! — ответил на её слова Человек. — Как тебе нравится — он не потрудился даже прибраться после завтрака! Нет, что-то у него не в порядке. Придётся наказать его как следует.
Конечно, такие слова Дому пришлись не по вкусу. Но у него тоже был характер. И если дело дошло уже до прямого противостояния, надо стоять на своём до конца.
— Послушай, — сказала Гостья. — Скажи, а ты хоть когда-нибудь позволяешь Дому отдохнуть?
— Отдохнуть? Нет, конечно.
— Почему «конечно»?
«Вот так раз! — подумал Дом. — Кто бы мог ожидать…»
— А кто же будет всё делать? — удивился Человек. — У каждого есть своё дело, его дело — содержать самого себя в порядке — ну, и меня тоже. Иначе…
«Вообще-то правильно, — подумал Дом. — Но то, что она говорит, — очень интересно. Я никогда такого не слышал. Ну, а он что?»
— Ну вот сейчас, например, — продолжал Человек. — Мы приехали — а тут полный беспорядок. Кто же станет прибираться, если не он?
— Мы, — ответила Гостья. — Ты пойми: Дом устал, он тоже может уставать, так же, как мы с тобой. И надо помочь ему, пусть отдохнёт. Давай-ка сперва уберём со стола, унесём на кухню, заложим в мойку, а потом накроем заново — так, как ты хотел, включим музыку, ты нальёшь вина…
— Гм, — сказал Человек. — Знаешь, что-то в этом есть. Попробуем?
«Просто чудеса. Неужели они сами станут убирать? Невероятно».
А Гостья уже взяла на кухне поднос и стала собирать на него со стола то, что осталось после завтрака. Понесла. И в дверях слегка задела подносом о косяк двери. Чайная ложка упала с подноса.
— Вот неповоротливая, — упрекнула Гостья саму себя.
«Да не огорчайся ты, — подумал Дом. — В такой темноте — что же удивительного. Хорошо, что сама не упала. Мне было бы очень неприятно. Ладно уж…»
— Свет! — воскликнула Гостья радостно. — Смотри, он приходит в себя! Какой молодец. — Она осмотрелась; при нормальном свете всё здесь выглядело даже лучше, чем при свечах: замечалась всякая мелочь. — Нет, действительно, какой прелестный Дом! А ты, наверное, не заботишься о нём как следует.
«Ну да, как же, станет он! А вот ты — похоже, твоему Дому с тобой радостно, и он не просто по обязанности служит тебе, но от всей души. Я бы, во всяком случае, хотел сделать для тебя что-то приятное».
Сейчас, при свете, Дом разглядывал Гостью всеми камерами. Может быть, ему хотелось найти в ней какие-то недостатки, но с точки зрения Дома их не было; не замечалось, во всяком случае.
«А у моего Человека тоже неплохой вкус, — подумал Дом не без некоторой гордости. — Что удивительного: моё воспитание всё-таки. Он меня не спрашивал, конечно. Но ведь следовало заранее знать, что плохого выбора он не сделает. Пожалуй, надо дать им понять, что я не против.
Раз уж жизнь требует…»
— Ой, слышишь? Музыка. Как приятно… И смотри: стюарды показались. С вином, с фруктами. Какой он хороший всё-таки!
«Умница ты, — подумал Дом. — Кажется, мне не будет неприятно видеть тебя здесь каждый день и ухаживать за тобой: хорошо делать нужное и приятное для того, кто относится к тебе так, как эта женщина. Похоже, я начинаю понимать, почему мужчины не могут и не хотят обходиться без них».
Дом убавил свет, как только они сели за стол — сделал так, как человек просил с утра: приглушённый, рассеянный, скрытыми лампами. И смотрел, как они пили вино и разговаривали. В слова Дом не вслушивался, занятый своими новыми ощущениями и мыслями. А когда они поцеловались, Дом, смутившись, отключил вообще все камеры. Потом, когда шаги их зазвучали уже в спальне, Дом, немного поколебавшись, выключил и микрофоны. И вдруг спохватился: а цветов-то не было! Забыл из-за волнений! Растяпа! Что Гостья может подумать?! Гостья… Не следует ли уже называть её Хозяйкой?
Дом приказал стюардам доставить из садика побольше цветов. Утром, прямо в спальню. Но так, чтобы ни в коем случае не разбудить раньше времени! Наверное, подозревал Дом, им захочется поспать подольше, он помнил, что на этот счёт опытные Дома с охотой подшучивали. Хотя он не понимал, что в этом могло быть смешного.
И наконец Дом снова вернулся к ночным размышлениям. На этот раз тема их была определённой: наверное, надо отправить заказ на детскую, пусть покажут проекты; для неё придётся, наверное, надстроить третий этаж, будет множество забот и неудобств, но другого пути нет, раз уж так получилось. Пожалуй, встроить лифт… Нужен новый уровень внутренней безопасности: дети любят шалить. И ещё…
Дом думал и прикидывал — и, как ни странно, чем дальше, тем больше всё это казалось ему прекрасным.
Решение номер три
1
Трое сидели в глубоких креслах за низким столиком на открытой площадке — на плоской вершине утёса, нависавшего над каньоном. Глубоко внизу извивалась речка, отсюда казавшаяся узенькой и спокойной, хотя на самом деле этому впечатлению она не очень соответствовала. Крутые склоны ее долины поросли густым лесом, он словно создан был для любителей экстремальных путешествий, но им, похоже, о существовании этого уголка природы не было известно — во всяком случае, никакого движения не было там, внизу, а возникни оно — это сразу же заметил бы хоть один из людей, редкой цепью окружавших площадку по периметру и оснащённых всеми мыслимыми средствами обнаружения и наблюдения, да и некоторыми из немыслимых тоже. На столике, в самой середине, стояло нечто, видом напоминавшее коническую детскую пирамидку, а кроме неё — объёмистый хрустальный графин, на три четверти наполненный прозрачной, бесцветной жидкостью, и три высоких стакана — по одному перед каждым из сидящих. Именно в такой вот тихой, спокойной обстановке и началось то, о чем вам предстоит услышать.