— Как это? Там же нет женского монастыря…
— Представилась мальчиком; такое не раз бывало. Думаю, что в Обители кроме того человека, который помог ей там укрыться, если и не все, то во всяком случае кое-кто догадывался или просто знал, к какому полу она принадлежит, — но разглашать этого не стал, то ли из сочувствия, то ли рассчитывая использовать её в игре против Смоляра — а может быть, для нажима на него: Обитель всегда будет нуждаться в средствах. А тут в Обители появился я и там наткнулся на неё — или, если угодно, она на меня.
— Что же она — так и останется там монашествовать под видом юноши?
Ястреб кивнул:
— Думаю, что безусловно останется. — И после паузы уточнил: — До завтрашнего утра. Ладно. На этом всё, ребята. Остальные вопросы — в другой раз. Надеюсь, я заработал хотя бы право выспаться? Тех, кто думает иначе, прошу воздержаться от обсуждения.
— А вдруг нас снова вызовет Президент? — встревожился Младой.
— Прежде чем будить меня, потребуй доказательств, что это действительно Президент, а не клон. Иначе я закажу и пошлю к нему ещё одного моего клона — и пусть беседуют себе на здоровье. Хотя — вы меня всё равно не найдёте. Потому что спать я собираюсь не дома.
— Где же?
— Так я вам и сказал!
— Ястреб! Хоть намекни! А то…
Ястреб усмехнулся:
— А знаете, в Обители такие уютные кельи…
— И там ты, надеюсь, будешь не один?
Это исполненное ехидства замечание шефа было сделано уже вдогонку Ястребу, успевшему распахнуть дверь.
Но он вышел и затворил её за собой, не проронив ни слова.
Но он вышел и затворил её за собой, не проронив ни слова. Даже не обернувшись.
Джокеры Марса
Теперь, чтобы улететь с Марса, выстраиваются очереди — потому что, как всегда было в земной практике, спрос опережает предложение, в том числе и тогда, когда речь идёт о транспортных услугах. И это несмотря на то, что за последний год число рейсов увеличилось вдвое. Раньше корабли уходили на Землю недогруженными, сейчас стартуют забитыми под завязку, так что желающим улететь приходится начинать хлопоты заблаговременно. То же самое относится и к отправке грузов, включая личный багаж. Конечно, всё могло бы выглядеть иначе, если бы на линию поставили ещё хотя бы два корабля, а на Марсе увеличили штат таможенников; жизнь настоятельно требовала таких перемен — но всем известно, что любое решение должно вызреть, а зреет оно долго.
Люди, трезво оценивающие обстановку, стараются провести свой груз через марсианскую таможню заблаговременно: лучше пусть потом полежит какое-то время на складе космодрома, чем оказаться в ситуации, когда за час до отлёта на таможне тебе заявят: «Досмотреть сможем не раньше чем послезавтра». Это может привести к тому, что своё убытие придётся отложить; есть, разумеется, и другой вариант, всем понятный, но он ведёт к немалым расходам, которые никто не компенсирует. Нет уж, куда лучше пройти досмотр заранее, в один из тех немногих дней, когда после очередного старта натиск на таможню ослабевает.
Зеро Худог принадлежал к людям предусмотрительным. И свой багаж — весьма увесистый контейнер — привёз на таможню ровно на две недели раньше, чем мог бы. Один контейнер из тех двух, с какими предыдущим рейсом прилетел на красную планету, — как он указал в иммиграционном листке, «для совершения деловых операций в области торговли произведениями искусства».
Он рассчитал правильно: не прошло и двух часов, как его транспортируемое имущество было не без усилий водружено на таможенную стойку, и начался неизбежный в подобной обстановке диалог — после того, разумеется, как инспектор ознакомился с декларацией:
— Итак, что вывозим?
— По-моему, в декларации всё перечислено. Не так ли?
— Хотелось бы услышать подтверждение от вас самого. Чтобы потом не оказалось, что декларацию заполняли не вы лично, а кто-то другой по вашей просьбе, и этот другой что-то упустил или, наоборот, добавил…
— Ну, что же, — согласился Зеро Худог, — в вашем рассуждении есть свой резон. Готов подтвердить: декларация заполнена лично мною и в контейнерах содержится именно то, что в ней поименовано.
— И ничего сверх того?
— Гм, — сказал Зеро. — Надеюсь, что ничего.
— Кажется, вы не совсем в этом уверены? — насторожился таможенник.
— Я человек опытный, — заявил Зеро Худог. — Багаж подготовлен мною к отправке ещё два дня тому назад. Эти два дня он хранился в кладовой отеля «Порт-Арес», и, как вы понимаете, я не сидел всё это время там на привязи: у меня оставалась ещё куча дел. Однако, поскольку контейнеры были заперты и замки не нарушены, полагаю, что никто ничего мне не подсунул. Хотя вы лучше меня знаете, что порой такое случается. Но не со мной, надеюсь.
— В этом-то всё и дело, — подтвердил инспектор. — И потому, для вашего и нашего спокойствия, вынужден просить вас открыть этот ваш сундук.
— Боюсь, инспектор, — сказал Зеро Худог, — что это будет лишней потерей времени.
— И потому, для вашего и нашего спокойствия, вынужден просить вас открыть этот ваш сундук.
— Боюсь, инспектор, — сказал Зеро Худог, — что это будет лишней потерей времени. Уверяю вас…
— Тем не менее я настаиваю.
— Ну что же, — пожал Зеро плечами. — Если это развлечет вас…