Автор: Владимир Михайлов
Жанр: Фантастика
Год: 2005 год
,
Владимир Михайлов. Сборник «Решение номер три»
Методика Наюгиры
— Каждый человек имеет право убивать и быть убитым, — медленно, как бы с затруднением выговорил Горбик.
— Что-что? — не понял Изольд. — По-моему, ты заврался, профессор. Какой-нибудь хвостик тебя подвёл — ты его расшифровал не в ту сторону.
— Да просто пришла ему пора сострить, — высказал свое мнение и Кромин. — У них, лингвистов, остроты такие — специальные, только для внутреннего пользования…
Горбик не обиделся. Он вообще обладал характером спокойным и миролюбивым.
— С хвостиками все в порядке, — откликнулся он невозмутимо. — А перевёл я совершенно точно — насколько вообще перевод может быть адекватным. С любого языка на любой, он всегда приблизителен. Дело в том, что каждое слово многозначно, основной смысл тащит с собой целый ворох обертонов, и они в разных языках не совпадают по причине различного прошлого, национального характера, да мало ли…
— Господин учитель, — прервал его Кромин, — позвольте выйти? Живот схватило, клянусь просторами сопространства!
— Сколь серы особи, с которыми я вынужден общаться! — вздохнул Горбик, картинно разведя руками. — Я умолкаю. Погрязайте и далее в своём невежестве, о презренные рабы материального мира!
Кромин засмеялся. Его было очень легко рассмешить. Если только он не был занят делом. Дел, правда, каждый день было много.
Изольд же оставался совершенно серьёзным. Как и всегда. И не позволил разговору уйти в сторону.
— То есть, если я тебя правильно понял, это и в самом деле у них где-то записано?
— Если бы «где-то» — полбеды, — сказал Горбик. — На террану название этого источника переводится как Конституция, Основной закон. По которому, надо полагать, и живёт это не весьма процветающее общество.
— Ну-ка, повтори, что у тебя там получилось? — попросил Кромин. Смеяться ему почему-то расхотелось.
— Каждый человек имеет право убивать и быть убитым, — повторил профессор лингвистики, едва ли не единственный на Земле специалист по наюгире — языку, на котором на этой планете и разговаривали.
— Очень занятно, — покачал головой Изольд. — Это заставляет меня вспомнить, что у нас имеется оружие. Где оно, коллега Кромин?
— В багаже, где же ещё.
— А багаж?
— В процессе доставки. Ещё вопросы?
— А почему… — начал было Изольд.
— А потому, — ответил Кромин, не дожидаясь продолжения, — что в чужой монастырь со своей пушкой не ходят.
— Фу, коллега! — упрекнул Горбик. — Подобный жаргон в нашей академической среде…
— Примите мои искренние извинения, профессор, — и Кромин изящно поклонился.
— Извинения приняты. Тем не менее, надеюсь, что, усваивая их язык, вы не станете особенно налегать на сленг. Нам важно прежде всего освоить литературный вариант…
— Можете быть спокойны, профессор, — сказал Изольд. — Именно так мы и намерены поступать.
Не волнуйтесь.
— Не могу сказать, что я чрезмерно взволнован. Однако хотелось бы, чтобы наш багаж оказался здесь как можно скорее. Насколько я помню, по программе моя первая встреча с аборигенами должна начаться менее чем через час, — а мне не во что переодеться; не хотят же они, чтобы я предстал перед здешней научной элитой в таком виде!
И Горбик провёл ладонями по дорожному комбинезону, надетому ещё на Терре, перед посадкой на корабль; комбинезон и вправду выглядел не очень презентабельно: в нём лингвист провалялся в противоперегрузочном коконе всё время разгона, прыжка, выхода и торможения. Дома он не рискнул бы показаться в таком виде даже собственной семье.
— Все мы выглядим не лучше, — рассеянно отозвался Кромин; тон его свидетельствовал, что это его не очень-то и волновало. — Ничего, всё будет в порядке. Нас отвезут в полагающиеся нам по контракту квартиры, багаж наверняка окажется уже там, потом, естественно — ванна, небольшой отдых, и уже после этого — знакомство с местными достопримечательностями. Железный ритуал, который соблюдается везде, — а уж я-то не впервые в такой ситуации. Научный обмен — святое дело.
Тем более что мы оказались первыми представителями инопланетной науки в этом мире. Уверен, что сегодня нам предстоит ещё и банкет в нашу честь; надеюсь, что никто из нас слишком не увлечётся горячительными напитками. Если они тут есть, конечно. А уж с завтрашнего дня начнётся обычная работа: лекции, студенты, в свободные дни — экскурсии, ну, и всё такое прочее.
— Что касается банкета, — сказал Изольд, — я буду очень жалеть, что на нём не окажется Муллавайоха: за столом он бывает неподражаем. Интересно, почему…
И снова Кромин не дал ему договорить.
— Потому, магистр, что таковы правила первого визита. Муллавайоху придётся наматывать виток за витком целую неделю; как правило, именно такой срок требуется для того, чтобы мы смогли убедиться: все в порядке, все пункты контракта выполняются.
— Разве бывает иначе? — с сомнением в голосе спросил Изольд.
— Жизнь полна неожиданностей, — ответил Кромин.
— Не хотелось бы, чтобы эти неожиданности произошли с нами, — отозвался Горбик. — В частности — чтобы мне пришлось в таком виде…
* * *
Он не договорил, потому что единственная дверь карантинного помещения, в котором они находились после посадки, беззвучно скользнула вверх, складываясь гармошкой, и перед прилетевшими предстали три человека; точнее — три обитателя мира Наюгиры; впрочем, отличить их от представителей многоликой земной расы смог бы, пожалуй, только весьма образованный и очень опытный гуманолог.