Ну вот, мне еще со всеми переругаться сейчас не хватало… Я потеребила его за рукав:
— Ну, не дуйся!.. Я же все равно добьюсь своего…
— Я знаю, — осуждающе ответил он. — Уж ты-то добьешься…
— Ну вот и чудно! — Моя светлость обратила взор на Тавруса: — Полковник, сегодня — так и быть! — я еще в кровати поваляюсь, но с утра — на лошадей, и вперед, с песнями! Я доходчиво объясняю?..
— Да, — вздохнул он.
— Замечательно. — Я понизила голос: — Слушай, и принеси мне по-тихому нормальной человеческой еды! Этот изверг собрался кормить меня бульоном, а я его ненавижу!..
— Я пришлю Спиртуса, — улыбнулся варвар. — Кстати — вот твоя трубка…
— Не потеряли?! — изумилась я. — Ой, спасибо!
— Кури на здоровье! — съязвил Мыш. Я показала ему кулак, с наслаждением раскуривая трубочку. Жизнь начинает налаживаться… определенно!..
Утром я встала свеженькая и бодренькая, как пионер на зорьку, несмотря на то, что мы с профессором проболтали до глубокой ночи. Он рассказал, что со времени своей «смерти» жил здесь, в лесу. Хижину не строил — нашел уже готовую, но порядком заброшенную. Заново покрыл крышу, подлатал стены, соорудил небольшой огородик. Ловил в небольшой речушке рыбу, занимался изучением местной флоры и фауны, дышал свежим воздухом — и, в общем-то, был счастлив!.. Иногда к нему приходили жители заозерного городка (он так и назывался — Заозерный) — за лечебными снадобьями и просто спросить совета. Они же в благодарность снабжали его бумагой и чернилами, чтобы академик мог вести записи… Но вот уже чуть ли не полгода никто не заходил — с тех пор, как в озере завелись гидры. Собственно, об этом печальном факте Попретинский узнал от городского паренька, который едва смог добраться до хижины, весь израненный и перепуганный до смерти. Парень рассказал, что в городе серьезные проблемы с водой, люди гибнут от лихорадки, но, кроме как в Илистом Озере, воды взять негде, а четырехголовые гады сожрали всех смельчаков, что попробовали туда сунуться… К Южным Пещерам идти было еще страшнее, тем более что тамошняя сухая и горячая почва вряд ли располагала водными ресурсами. Поэтому город потихоньку вымирал. В довершение ко всему из-за засухи и недополива погиб весь урожай. Пока люди держались на прошлогодних запасах, но…
— Не понимаю! — сказала я. — Не могли они, что ли, собраться да один раз напинать земноводным как следует?..
— Они не воины, а обыкновенные крестьяне, — пояснил лекарь. — Кроме того, практически все мужское население было уничтожено гидрами, так сказать, поодиночке.
— Кроме того, практически все мужское население было уничтожено гидрами, так сказать, поодиночке. А когда им пришла в голову идея, подобная твоей, — их осталось всего ничего…
— Там так много этих тварей?
— Парень сказал — около двух десятков. Но это было ночью, в темноте, так что вполне возможно, что — больше.
— М-да, радости мало… А что стало с горожанином? Он выжил?
— Умер у меня на руках, в бреду, — опустил плечи старик. — Я ничего не смог сделать, как ни старался. Яд гидр слишком силен. Если бы чутье раньше!.. Хотя я и так удивляюсь, как он смог до меня добраться в таком состоянии…
— Не вините себя, — сказала я. — Иногда медицина бессильна. Нельзя всех спасти…
— Но пытаться нужно!
— Так ведь вы и пытались. Не думайте об этом… — Я помолчала. — Так, значит, гидры еще и ядовитые ко всему прочему?
— Да. И очень.
— Это не есть хорошо… — огорчилась я, подсчитывая в уме: отряд сейчас, это если со мной и рыцарем, — около ста человек, даже меньше, мы ведь еще в Колизее столько потеряли… Значит, где-то, примерно, восемьдесят. Гидр, грубо говоря, — двадцать. Четыре воина на одну гадину?.. Оптимизма не внушает… а что делать?
— Не лезли бы вы туда, Стасенька, — предостерег Попретинский. — Гиблое это место. Сами пропадете, и людям не поможете!
— Нам деваться некуда, Юрий Семеныч. Если идти окольными путями, мы не успеем до Дня Полного Затмения добраться к Южным Пещерам.
— А зачем вам это?!
Я пространно поведала ему — зачем. И почему. И как так вышло. И — вообще все… Он умный, может, посоветует что?.. Жить охота все-таки, несмотря на предсказания!
— Вряд ли я тебя утешу, — сказал академик, выслушав мой рассказ. — Тем более в этом мире связь человека с Богом — не важно, язычник он или христианин, несоизмеримо крепче, чем в нашем. И раз уж Бог Огня послал тебя…
— Значит, ничего тут не сделаешь?..
— Думаю, что ничего. Пока ты не выполнишь то, для чего ты здесь, — тебе домой не вернуться.
— Понимаю… просто… видите ли, я не хочу возвращаться!
— Как это?..
— Мне тут нравится, — призналась я. — Конечно, по отношению к родителям это — свинство. Но… я их всех так люблю! И Тавруса, и Спиртуса, и… и… ну…
— Этот черноволосый, дурно воспитанный молодой человек?.. — проницательно улыбнулся профессор. — Хм… Где замешаны чувства, там разум бессилен!.. С другой стороны — если после победы ты вернешься домой, а ты этого не хочешь — не дерись с ним вовсе!
— Тогда он уничтожит всю страну.
— Да… замкнутый круг…
— Хуже. Арес сказал, что мы не победим.
— Так и сказал?!
— Прямым текстом…
— Но тогда… я не понимаю — в чем смысл?!
— Кто бы мне это объяснил, — вздохнула я, — только, кроме самого Ареса, это вряд ли кто сможет.