Вождей не выбирают

— Не кричи, всех разбудишь.

— А ты не приставай!.. — Я воинственно запахнула одеяло и решительно вышла из пешеры. Ух!.. Красо-тища!.. Ночное звездное небо, словно расшитый серебром балдахин, нависало над головой. В вышине мягко мерцали звезды. Я стояла на небольшой каменной площадке, которая обрывалась через несколько метров прямо в пропасть. Внизу шумели вековые сосны. И тихо…

На плечо мне легла тяжелая рука. Тьфу ты! Не спится ему!

— Ну?..

— Иди спать.

— Не хочу! — отмахнулась я. — Отвяжись, дай хоть полчаса от тебя отдохнуть. Что ты ходишь за мной, как корова за теленком?..

Он промолчал, но руку убрал. Я села на скалистом обрыве и свесила ноги. Какой тут воздух! С ума сойти, даже голова немного кружится… Обернулась. Стоит. Просто не по себе, ей-богу… с другой стороны — обо мне же заботятся, а я хамлю. Нехорошо.

— Ладно тебе! — примирительно вздохнула я. — Не обижайся. Садись вот рядом…

Он сел. И все молча.

— Не обижайся. Садись вот рядом…

Он сел. И все молча. Неразговорчивый парень.

— Камень холодный. — Ан нет, разговаривает! Опять старую пластинку завел…

— Фигня!.. Я же в одеяле… Слушай, может, ты все-таки разрешишь тебя по имени звать? А то все «ты» да «ты». Не по-людски как-то!

— Иллан, — помолчав добрых полминуты, все-таки раскололся он.

— Ну вот и слава богу! — обрадовалась я. — Наконец-то познакомились! А ты чего такой мрачный?

— Я?

— Нет, я… Слушай, ты тут неподалеку кочевников не видел?

— Нет, — торопливо ответил он. — А тебе зачем?

«А ведь — врет! По глазам вижу! Только понять не могу — зачем?..»

— Точно не видел?

— Не видел. И тебе не советую.

— Это почему? — изумилась я.

— Они воры и убийцы, — отрезал блондин. — Хватит об этом.

— Ничего не хватит!.. Воры… а кто сейчас не вор?! — Мне стало обидно за мой отряд

«Постойте — мой?! Ну, приехали… Как сказал бы Мыш — мы с ними теперь редиски с одного огорода. Странно — знаю их всего ничего, а привыкла. Даже скучаю…»

— Я.

— Что — ты?.. — За размышлениями нить разговора как-то от меня ускользнула.

— Я же не вор.

— А-а… ну, знаешь! По себе людей не судят. А вот насчет убийц — не надо, пожалуйста! Делают из нас зверей…

Ей-богу, про «нас» само собой получилось!.. Знала бы, как все запущено, молчала б в тряпочку… Мой собеседник дернулся и посмотрел на меня испепеляющим взглядом. Создавалось устойчивое впечатление, что будь его воля — с обрыва бы скинул немедленно.

— Ты сказала — «нас»?

— Ну…

— Ты — кочевник?

— Ну да… то есть не совсем… то есть… тьфу, блин! Какая, к черту, разница?!

— Кочевники, — сурово сказал он, сверля меня взглядом, — варвары. Мародеры. Когда я был ребенком, они напали на наше селение. Они грабили наши дома. Они убивали. Всех, кто не успел убежать. Из нашей семьи уцелели только мы с Сакхэмом. Что ты знаешь об этом?!

— Это другие кочевники! Другие!..

— Все — одинаковые!

— Нет!

— Да!

— Много ты понимаешь! — возмутилась я. — Убийцы!.. И я — убийца?! А?! Ну-ка, смотреть в глаза, не врать!

— Значит, и ты.

Я замерла с открытым ртом. Приехали…

— Ни один из этих шакалов не достоин того, чтобы жить, — вынес вердикт Иллан. — Но ты спасла Айеса. Тебя никто не тронет. Уходи, как только рассветет.

— Вот спасибо!.. Что, прямо так и пойду? В одеяле? Босиком?!

— Как хочешь. Одеяло можешь оставить.

Одеяло можешь оставить. — Он поднялся и ушел в пещеру.

И как, скажите, это все понимать? То ходил, как привязанный, а тут вдруг — катись колбаской по Малой Спасской… чем ему варвары не угодили? Убийцы, грабители… нет! Кто угодно, но не мой отряд. Блондин определенно что-то путает. Тем более, я извиняюсь, ему явно не двадцать, а если вся эта неприятность с его родителями случилась, когда он был маленьким… что-то тут не то. Скорее всего, это были совсем другие кочевники. Надо будет спросить у Тавруса…

Поднялся свежий ветерок. Я поплотней закуталась в одеяло. Мысли были самые грустные… Что-то ткнулось мне в спину. От неожиданности я подпрыгнула на месте, чудом не сверзившись с обрыва, и обернулась. Толстолапый шенок, виляя хвостом, смотрел на меня, навострив уши.

— Ой, какой сладенький! — засюсюкала я от умиления, беря псинку на руки. — Хорошенький, маленький… ты что тут один ходишь?.. Не злой совсем… у, пузатый…

Я пощекотала мягкое брюшко. Щенок чихнул.

— Будь здоров!..

— Спасибо…

— Э-э?! — обалдела я, выпучив глаза. «Нет! Не может быть! Фиг с ним, с Мышом, но собаки — не разговаривают!»

— Извини, — смущенно сказал щен. — Я случайно. Все время забываю, что на четырех лапах нельзя говорить. Ты папе не скажешь?..

— Э-э… — Похоже, с речевым аппаратом у меня некоторое время будут серьезные проблемы…

Щенок вздохнул, вывернулся у меня из рук и, крутанувшись волчком, сделал сальто в воздухе.

— Айес?.. — О, кажется, голос прорезался.

— Да, — сказал мальчик, виновато улыбаясь. — Папа в дозоре, а мне скучно одному. Вот я и…

— Ты все слышал? — догадалась я, постепенно выходя из столбняка.

«Все нормально, дышим ровно… Ну подумаешь, тут и не такое бывает!..»

— Да я в полуха… честно, я не подслушивал!

По красным щекам пацана было видно, что подслушивал. Причем старательно. Ладно, малыши все любопытные.

— Так ты что, оборотень, что ли?

— Я?! Нет! — Он испуганно замахал руками. — Оборотни — недочеловеки, полуволки, они людей едят! А мы…

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93