— Ну что, приятель, благодарю!.. Мне теперь по дороге, да?.. А, ты не понимаешь… не знаю, как Марика с вами договаривается…. Ладно! — Я погладила мощную шею. — Давай, лети обратно!..
Зверь заурчал, в последний раз моргнул на меня доверчивыми желтыми глазищами и стрелой взмыл вверх. Проводив взглядом тающую в небе крылатую тень, я вздохнула и поплелась к дороге. Жаль, что все так быстро кончилось… Ну, ничего! Спинным мозгом чую — мы еще полетаем!.. Я буду не я, если…
— Стоять!
— Ай! — От неожиданности меня подбросило аж на метр. «Блинский блин, когда-нибудь, помяните мое слово, я точно скончаюсь от остановки сердца!..»
Из кустов вылез большой лохматый пес с черными подпалинами. Бока его ходили ходуном.
— Елы-палы! — не выдержала я, едва переведя дух. — Что ты вечно со спины подкрадываешься?! Тьфу, черт…
— Извини, — сказал пес голосом Иллана.
— Ладно… только больше так не делай. Думала, коньки отброшу…
— Куда?
— Пардон, забыла, с кем разговариваю… Ты тут какими судьбами?
— Я видел, как на рассвете ты пролетала над нашими пещерами верхом на Поднебесном.
— Ага, значит, мне не показалось…
— Я пойду с тобой.
— За каким это фигом?! Ты же кочевников ненавидишь!
— Деймера я ненавижу больше, — отрезал пес- Вы идете, чтобы убить его, так ты мне сказала?
— Ну, да, что-то типа этого…
— И я пойду с вами. Ты представишь меня вашему вожаку.
— Хм… — Я испытующе посмотрела на угрюмую морду пса. — А ты уверен, что ты ему понравишься?..
— Это уже не твоя забота, женщина.
Ох ты, блин!.. Видали?.. Ладно! Хотела я ему сказать, кто я есть, но теперь — фигу!.. Вот найду ребят и при всех научу уважать слабый пол! От позора у этого шовиниста хвост отвалится…
— Хорошо! — Я пожала плечами и вышла надорогу. Он потрусил следом. — Как скажешь. Будет тебе и вожак и Деймер… Один вопрос можно?
— Ну?
— Ты так и будешь собакой бегать?
— Пока да.
Так проще.
Он замолк. Скучный тип, даже не поговоришь с ним. А, да не больно-то и хотелось!.. Я решительно зашлепала босыми пятками по пыли. Дойду до города — надо будет хоть шлепанцы какие раздобыть! Все ноги о камни изрезала… Этому, мохнатому, все по-барабану, а мне?..
Отчаянно себя жалея и временами тихо матерясь, когда попадались особенно острые камешки, я брела вперед. Интересно, до вечера до города дойти успею? Неохота ночевать в чистом поле да под открытым небом… Позади зацокали копыта и послышался скрип колес. Я обернулась — меня нагоняла типичная деревенская телега, груженная мешками, с запряженной в нее клячей. Правил лошадью по-крестьянски одетый дедуля в соломенной шляпе. Поравнявшись со мной, он сдвинул головной убор на затылок:
— День добрый, красавица!
— Здравствуйте, — улыбнулась я. Вот, нормальный человек, а то бурная здешняя реакция на мой цвет волос уже порядком раздражает…
— Куда путь держишь? — поинтересовался старик.
— В столицу… — промямлила я, напрягая память: «Как город-то называется?.. Кто бы мне об этом сказал! Мелиор — государство, по поводу столицы меня как-то не просветили…»
— В Гринмор? — оживился дед.
Я усиленно закивала.
— Так и я туда! Садись, красавица, что ж ножки зазря стаптывать?..
— Спасибо большое! — обрадованно заулыбалась я, карабкаясь на телегу.
— Ой, а чья псина-то?.. — заметил старик. — Дюже на волка похожа!..
Иллан смерил его убийственным взглядом, но промолчал. Маскировку соблюдает…
— Моя, дедушка! — сказала я, свесив ноги. — Да вы не волнуйтесь, он не кусается… Добрый — как палтус!..
Следующий свирепый взгляд достался мне. «Ой-ой, какие мы злые!.. А вот так тебе и надо, нечего командовать…» Старичок взмахнул поводьями, и телега тронулась с места. Иллан, поставив меня в игнор, бежал впереди, что-то вынюхивая по обочине дороги.
— А что, дедушка, до города далеко? — спросила я.
— Да уже нет, к вечеру там будем, часа через три, — ответил он, прищелкивая языком на свою клячу. — Совсем старая моя кобылка, еле плетется, нога за ногу, а то бы скорее добрались…. Придется на постоялом дворе ночевать, какая вечером торговля.
— А вы что-то на продажу везете?
— Да вот, муку, — он кивнул на мешки, — мельница у меня на Речистой Запруде, вот, вожу помаленьку, так и перебиваюсь. Нынче с зерном плохо, по базарным дням в столице хорошую цену дают. А ты откуда, девушка?.. Одета не по-нашему, одна на пустой дороге?..
— Э-э… — Я призвала на помощь всю свою фантазию и принялась врать: — А я, дедушка… сирота! Родители в прошлом месяце померли, тетка из дому выгнала… Приткнуться мне некуда, сама не из этих краев… — Незаметно я сбилась на хорошо знакомое «Подайте, Христа ради, сами мы не местные!». — Из-за гор буду, с севера… Вот, подумала, может, в столице где устроюсь, посудомойкой там или еще кем… мне, сиротинушке, только бы голову было где приклонить…
Иллан покосился в мою сторону с неприкрытым ехидством, издал какой-то невразумительный звук и дернул ухом. «Презирает. Ну и черт с ним…»
Дед вытер скупую слезу и прокашлялся:
— Так куда ж ты пойдешь, дочка, на ночь-то глядя? Да еще и в Гринморе, там лихих людей хватает — город большой!.
«Презирает. Ну и черт с ним…»
Дед вытер скупую слезу и прокашлялся:
— Так куда ж ты пойдешь, дочка, на ночь-то глядя? Да еще и в Гринморе, там лихих людей хватает — город большой!..