— Ну и пошел он! — решительно тряхнула головой моя оскорбленная светлость. — Козел! Правда, Мышель?.. Что мы себе, других не найдем?.. Тоже мне Ален Делон… Мыш, отвали от книги, она невкусная. Мыш! Кому говорят?..
Так как положительной реакции на мои увещевания не последовало, пришлось брать увлекшегося грызуна за шкирку и отдирать от толстой книжищи, лежащей самой последней в стопке. Чем она ему так приглянулась?.. А-а, так это же чистая кожа! Елы-палы, раритет! Этому тому, наверное, лет двести!.. Вот это да… Я раскрыла книгу посередине, наугад. Полистала. Желтые, будто пергаментные, листы, обтрепанные края страниц, причудливые рисунки, странные письмена. Непонятно, но… красиво!.. Пожалуй, оставлю себе. Я стала разглядывать картинки. Одна, с изображением грозовой ночи, так и притягивала взгляд: черные тучи, расколотые сине-белой молнией, необъятная степь, странное сооружение из веток треугольной формы, сверху клинком вверх воткнут меч, лезвие которого блестит от чего-то темного… от крови, что ли? Ничего себе!.. Вокруг сооружения — коленопреклоненные кочевники, суровые мужчины в кожаной одежде, замершие с поднятыми к небу, мокрыми от дождя лицами. Реалистичность иллюстрации завораживала. Даже Мыш, перебравшийся со спинки дивана ко мне на плечо, замер, настороженно блестя глазами.
Под рисунком было что-то написано. Не похоже ни на один из известных языков. Что-то между арабской вязью и китайскими иероглифами. Буквы порыжели от времени, но не стерлись. Эх, знать бы, что они означают!.. Жаль, нет уже академика, он-то, наверное, смог бы это прочесть… В груди снова вспыхнула злость, усиленная досадой на вероломного Юрика. Нет, ну это же надо — выбросить на помойку такую вещь! Старик Попретинский в гробу бы перевернулся от подобного святотатства — он относился к книгам как к детям… А его внучок, аллергию ему на пиво и поражение «Зенита» в шести сезонах, взял — и просто… просто… Что такое?.
Нет, ну это же надо — выбросить на помойку такую вещь! Старик Попретинский в гробу бы перевернулся от подобного святотатства — он относился к книгам как к детям… А его внучок, аллергию ему на пиво и поражение «Зенита» в шести сезонах, взял — и просто… просто… Что такое?.. Я в изумлении уставилась на разворот библиографической редкости. Мне показалось, или тучи на картинке шевельнулись?.. Так, надо валерьяночки заглотнуть… Я усмехнулась и, стараясь успокоиться, провела пальцами по странице. Она была теплой и шероховатой… буквы горели под рукой, изгибались, четче проступая на пергаменте, неуловимо изменяя форму… Мыш больно вцепился острыми коготками мне прямо в плечо и запыхтел. Но мне было не до его переживаний. Потому что до сих пор непонятные письмена вдруг… стали вполне читаемы!
…«Услышь нас, Арес, великий и яростный! Услышь и внемли нашей боли! Пошли нам свой знак, не оставь нас в минуту отчаяния…» — обалдев, прочитала я, — ну ни фига себе!.. а вот тут дальше: — «Отмстить ли за смерть, иль исчезнуть с позором, оставив врагу наши земли? Ответь, мы взываем к тебе! Пусть разверзнется небо, и громы его пусть разят все живое, что не склонится перед тобой, темноликий…» Елы-палы! Нет, Мындер, ты слышал?!
По спине у меня побежали мурашки, даже голос охрип. Осталась последняя строчка:
«Мы ждем, повелитель!»… Блин, вот это да! Хотела бы я на это посмотреть…
Мурашки стали холодными… и мокрыми. В воздухе запахло гарью. Мыш придушенно заверещал. Черт, что такое?! В комнате потемнело, потом яркая вспышка молнии озарила ночную степь…
Степь?! Я ошалело завертела головой и заверещала не хуже Мыша. И было, елки-палки, от чего верещать! Комната исчезла. А я находилась на верхушке пирамиды из веток с картинки из проклятой книги… из книги, которой у меня в руках больше — не было!.. Холодный ветер вперемешку с дождем хлестал в лицо. Внизу с разинутыми ртами замерли кочевники…
Я усиленно заморгала, отгоняя наваждение. Ничего не изменилось.
— Мамочки… — просипела я, затравленно оглядываясь. — Это что же делается?! Где я?!
— Женщина?! — взревели кочевники, обретя дар речи. Судя по интонации, меня тут не ждали…
— Смилуйся, великий Арес! — возопил здоровенный бородач, стоявший ближе всех. — В ответ на наши мольбы ты послал нам… женщину?!
— Да еще такую… страшную! — брякнул чей-то голос из толпы. Ну ни фига себе! Нахалы!..
— На себя посмотрите, обезьяны волосатые! — возмутилась я. — Уж покрасивше вас!..
— А-а-а! — дрогнули кочевники. — Она… оно… разговаривает!!
— А вы что думали, барбосы, что я вам тут молчать буду?! — Со страху меня понесло во все тяжкие: — Да кто вы такие, вообще?! А ну, варежки захлопнули и тихо отвалили!..
От такой несусветной наглости даже молнии перестали высверкивать… Бородач смущенно оглянулся на товарищей. Те пожимали плечами.
— Арес послал нам знак! — наконец заговорил он. — Мы будем мстить!.. Вперед, воины, окропим свои топоры жертвенной кровью, ниспосланной нам повелителем!
Все дружно загалдели и двинулись в сторону пирамиды. Это они про чью кровь?.. Уж не про мою ли?! Э, не-не-не! Так не пойдет!
— Вы это… — запаниковала я, — это самое!.
. Мужики!.. Не надо!