Кувшин, полный пива, со свистом въехал в лоб нахалу. Девицы, сидящие у него на коленях, с визгом кинулись в стороны. Кто-то из воинов начал подниматься со скамеек…
— Мужланы! — орала я, раздавая удары направо и налево и швыряясь всем, что попадалось под руку. — Козлы рогатые! Против кого бычите? А ну, сидеть!
Они не послушались. А ведь я предупреждала, честно!.. Сами виноваты…
— Наподдай! — прыгал по плечу Мышель. — Покажи им, мать, кто в этом стойле хозяин!
К стенке с открытым ртом прижалась какая-то чумазая девчушка. В руках она держала деревянную лохань с помоями. Я, недолго думая, выхватила у нее ее ношу.
— А теперь, — командовал хвостатый, — прямой наводкой — по мордасам сковородкой!!
Сковородка не понадобилась… Чан с вонючим содержимым, описав полукруг и облив бунтовщиков «всеми ароматами Франции», врезался в живот кому-то самому ретивому и, отрикошетив, грохнулся Таврусу на голову по самые плечи. Я вскочила на стол:
— Кто еще хотел что-то сказать?
«Поле брани» благоразумно молчало…
— Воины, тоже мне! Мужчины, блин, настоящие!.. Да идите вы всем отрядом… знаете куда?.. Я тут… а вы… да ну вас к черту!
Я спрыгнула с импровизированной трибуны и, не оглядываясь, направилась к двери.
. Да идите вы всем отрядом… знаете куда?.. Я тут… а вы… да ну вас к черту!
Я спрыгнула с импровизированной трибуны и, не оглядываясь, направилась к двери. Было обидно. Вот вам пожалуйста — ведь я именно по их многочисленным просьбам здесь оказалась! Одна, как перст, в чужом мире… а что теперь?..
Кошмар поджидал нас во дворе. Внимательно посмотрел на мою убитую физиономию и переглянулся с Мышом.
— Все, друг, — сказала я ему. — Можешь быть свободен.
— Фр?.. — изумился конь.
— Мы у них больше не работаем, — пояснил мой крыс. — Себе дороже!..
Я вздохнула и поплелась по дороге. Куда?.. А кто его знает — куда. Если быть честной с самой собой- они-то без меня обойдутся. А вот я без них — вряд ли… Местные от меня шарахаются, к средневековой жизни я не приспособлена, охотиться тоже не умею. А чем мне Мыша кормить?! Не говоря уж о себе… И ночь на носу. И спать негде. Я сунула руку в карман. Замечательно — в пачке осталась последняя сигарета. Все. Куда уж хуже?..
— Нет в жизни счастья, как в носу зубов! — констатировала я, поворачивая на площадь. Собравшаяся там сельская общественность глазела на меня, как на восьмое чудо света. «А, пусть смотрят… мне-то что?..»
Седой благообразный священник, держа в руках распятие, храбро шагнул мне навстречу.
— Изыди, демон огненноголовый… — начал он. Вот опять — двадцать пять! Что привязались? И так уже ухожу!..
— Послушайте, святой отец, — устало сказала я. — Хватит, а?.. И без вас жизнь хуже горькой редьки! Отстаньте, Христа ради!..
Обалдевший священник не нашел ничего умнее, как сунуть мне под нос крест. Все, достали!.. Я вырвала распятие у него из рук и топнула ногой:
— Ну?!
— Она не дьявол… — прошелестело в толпе. — Она взяла святой крест!..
— А вы чего ждали? Чтобы я в прах тут рассыпалась?.. Может, вы мне еще святой водички поднесете, в качестве дополнительной проверки?!
Я сунула деревянный крест обратно в руки священнику и пошла к лугу. «Что за люди, что за люди!.. Все норовят обругать последними словами, никто не верит…»
— Сейчас пойду — и утоплюсь, — пробормотала я. — Звери кругом одни… Что я им сделала?..
— Ты это… — забеспокоился крыс. — Ты это брось! Нашла из-за чего топиться! Из-за кучки необразованных аборигенов?!
Я не ответила. Какая разница, образованные они или нет?.. Все одно — деваться некуда…
Сзади послышался перестук копыт, и в затылок мне ткнулась лошадиная морда. Я обернулась.
— Кошмар?.. Ты чего?
Конь раздул ноздри и неопределенно фыркнул.
— Ты со мной? — удивилась я.
Конь секунду подумал и утвердительно кивнул. У меня защипало в носу от избытка чувств. Вот еще одно доказательство огромного преимущества животных над человеком — он меня не бросил. А мог бы…
— Нашего полку прибыло! — воспрял духом Мыш. — Ничего, ребята, прорвемся!
Я улыбнулась. Мышель кого угодно развеселит.
Втроем мы пересекли поле и увидели небольшую речушку, отливающую золотом в лучах закатного солнца.
— Ничего, ребята, прорвемся!
Я улыбнулась. Мышель кого угодно развеселит.
Втроем мы пересекли поле и увидели небольшую речушку, отливающую золотом в лучах закатного солнца.
— Топиться не передумала? — поинтересовался длиннохвостый.
— Вот еще!.. — хмыкнула я. — Не дождутся!
Мы спустились к реке. На берегу темнело большое бревно, видимо, выброшенное водой. Оттащив его подальше и приспособив под скамейку, я постановила — ночевать будем здесь!.. Кошмар натаскал хвороста, развели костер… ну, если вдуматься, не так уж все и плохо! Правда, хочется есть… Кошмару что — щиплет себе травку неподалеку, для него это не проблема. А мы с Мышом сели на диету. На вынужденную…
С реки тянуло вечерней прохладой. Я устроилась на бревне у костра, Мышель, развалившись у меня на коленях, задумчиво покусывал кончик хвоста.
— Ну, мать, — сказал он, — какие дальнейшие планы?
— Да никаких… — Я пожала плечами и, сунув в зубы сигарету — последнюю, вместо ужина, задымила. — В голове — просто вакуум. Утро вечера мудренее, придумаем что-нибудь… Может, районному колхозу нужна рабочая сила?