Не мог же он открыть правду: ему не стоило слишком часто появляться тут, чтобы ненароком не засветить канал связи. К счастью, отношения с Ингой развивались не особенно стремительно, свидания проходили нечасто, и особых усилий по отваживанию подруги от «Трех койотов» прилагать не приходилось.
— Здравствуйте, сеньор, — сказал бармен, когда Рышард приблизился к стойке. — Чего желаете?
— Добрый вечер, — ответил тот. — Две текилы со льдом, пожалуйста. Да, у вас должно быть для Локи сообщение от сеньора Флореса.
Позавчера на мобибук Рышарда пришел вызов с незнакомого номера. Соединившись, Крачковский услышал очень нетрезвый голос, который требовал позвать Розу.
Соединившись, Крачковский услышал очень нетрезвый голос, который требовал позвать Розу.
Уразумев, что попал не туда, любитель хмельного долго и путано извинялся, после чего разорвал связь. Но дело свое он уже сделал — офицер СЭС узнал, что начальство желает передать ему кое?какие директивы.
— О, конечно! — Бармен улыбнулся, как будто не существующий в реальности сеньор Флорес регулярно захаживал в «Три койота». — Он просил передать, что отправку товара необходимо ускорить, поскольку спрос намного превысил его ожидания.
— Хорошо, спасибо, — ответил Рышард и вернулся к столику.
Инга вовсю общалась с электронным официантом.
— О чем ты там с ним болтал? — спросила она подозрительно. — Или ты предпочитаешь этого прилизанного мужичка мне?
— Тогда бы я пошел в другой бар! — со смехом отозвался Рышард. — И не в твоей компании!
В этот вечер он был особенно весел и много шутил, не позволяя подруге догадаться о том, что на сердце тяжелым камнем легла новая забота. Майор Загоракис отдал агенту четкий приказ: ускорить уничтожение «Белого Возрождения», поскольку рост опасности этого социального образования опережает все прогнозы.
А это значило, что Рышарду Крачковскому придется действовать куда более грубыми методами, чем предполагалось изначально. Теперь надо было рисковать, и потому возникала опасность, что его могли быстро раскусить «соратники» по движению.
11 февраля 2220 года летоисчисления Федерации
Земля, Сан?Антонио
Февраль — малоприятный месяц даже в тропиках, особенно в дождливую погоду. Сегодня Рышард оценил это в полной мере. Приползшие с Мексиканского залива облака изрыгали мелкий противный дождь, а холодный ветер с легкостью опытного вора проникал под одежду.
Но уйти с улицы было нельзя. «Равенство» получило право на митинг, и все подопечные Фонти были обязаны присутствовать, помогая готовить сцену для очередного бенефиса Эрика Данна.
Для митингов в Сан?Антонио была отведена площадь Гранта, расположенная в самом центре города. Имя она получила в честь одного из президентов США, а в двадцать третьем веке стала местом общественных выступлений. Снабженную крышей разборную сцену тут даже не убирали.
На сегодня ее хозяевами стали Данн и «Равенство».
Рышард расположился сбоку от сцены. Возложенную на него Фонти задачу он выполнил и теперь стоял и просто смотрел, как сходятся на площадь любопытные, как один за другим, точно грифы к трупу, собираются журналисты. Реклама митингу была сделана неплохая, толпа достигла нескольких тысяч и продолжала расти.
Ребята Сайруса О'Лири, обеспечивающие охрану, не без труда сдерживали ее напор. Десятка полтора полицейских, присланных городской властью, равнодушно смотрели на происходящее.
— Бездельничаешь? — К Рышарду неслышно подкрался Эрлингмарк.
— Все уже сделал, — пожал плечами Крачковский, — даже на радиостанцию «Черная Свобода» позвонил. Пусть знают…
— Это точно, — кивнул Ральф. — А мое дело начнется позже, когда завершится трепотня.
Толпа загудела, корреспонденты, болтавшие между собой, сосредоточились.
— Вот и он, — сказал Рышард, глядя на появившегося на сцене Данна. — Давай послушаем.
— Привет вам, люди!.. — начал тот сильным, так не подходящим к его заурядной внешности голосом. — Слушайте, что я вам скажу! Настало время новых слов и новых дел!
Толпа затихла. Стоило отдать должное Фонти — он прекрасно обучил своего протеже управлять аудиторией. Какие методики применял при этом доктор социологии, оставалось только гадать, но Виктор Зеленский, имевший возможность слышать почти всех политиков Земной Федерации, вынужден был признать — ораторов, равных Данну, среди них не было.
Эрик заговорил. Речь его — и Рышард это знал — была полна общих мест и лозунгов. Если разложить ее на слова и проанализировать, то она предстала бы банальностью, с которой стыдно появляться на людях.
Но дело было не в содержании. Дело было в манере Данна выступать. Бешеная экспрессия его слов, фанатичная уверенность в своей правоте заставляли толпу слушать так, словно он принес на Землю второе Откровение. Бывший солдат, тощий и невзрачный, во время выступления преображался, становясь, в сущности, другим человеком.
Рышард видел это уже не в первый раз и не уставал поражаться способности Данна к перевоплощению.
Несколько тысяч человек замерли, внимая каждому слову. Некоторых затрясло по?настоящему. Информационные пушки теле- и радиостанций фиксировали происходящее.
Все внимание полностью сосредоточилось на Данне.