Борт космолета «Алъфард?217»
— Что ты сказал, ублюдок?
— Что слышал! — Звук удара, потом кто?то упал, раздались звучные проклятия.
Хуан Васкес равнодушно зевнул, созерцая драку, и перевернулся на другой бок. В тесном загоне — другого слова не находилось, обитала почти сотня человек, и все только и делали, что наступали друг другу на ноги, так что конфликты и неизбежные потасовки были не редкостью, а скорее правилом.
Вспыхивали они на ровном месте, из?за любого пустяка. Если бы путешествие длилось достаточно долго, то среди эмигрантов появились бы трупы. Но даже до самых дальних колоний лететь не больше двух недель. Хотя «лететь» — не совсем правильное слово. Судно отдаляется от Земли на безопасное расстояние, на что тратится около суток. Затем включается особая аппаратура, звездолет мгновенно «прокалывает» пространство, оказываясь в том месте, что простые люди называют подпространством, а ученые — так, что и не выговоришь.
Тут корабль висит несколько дней, никуда не летя и все же перемещаясь. Потом еще один «прокол», и космолет выныривает в обычном пространстве, но уже за десятки световых лет от Солнца.
И тратит еще сутки на то, чтобы добраться непосредственно до места назначения.
— И зачем я только отправилась в этот полет? — Женщина, занимающая «место», то есть отрезок пола чуть в стороне от Васкеса, принялась истерично рыдать. — Как я могла оставить могилы предков?
— Заткнись, дура! — зацыкали на нее со всех сторон, но женщина продолжала вопить и всхлипывать.
Хуан Васкес грубо выругался и вернулся в первоначальное состояние. Драка уже закончилась, оставив лишь кровавое пятно на полу, и лежать лицом в эту сторону было спокойнее.
Не правы были писатели прошлого, расхваливавшие покорение космоса как перечень героических, красивых и романтических событий. Все в их опусах вышло бы гораздо умнее, если бы они вспомнили, на какой грязи и крови создавались колониальные империи европейских стран.
Отличие обычного океана от вакуума оказывается несущественным по той причине, что внутренне люди по большому счету с семнадцатого века совсем не изменились.
Для эмигранта, чье предназначение — костьми лечь в фундамент очередного форпоста человечества в Галактике, пересечение космоса не таит никакой романтики. Это грубая, скучная и порой жестокая реальность.
— Эй, Васкес, ты спишь? — Мантойя ухитрился подойти беззвучно.
— Как же, тут уснешь… — Хуан повернулся на спину и махнул в сторону женщины, которая все продолжала «концерт».
— Пойдем, перекинемся в картишки, — предложил Рамиро. — Я нашел неплохую компанию. Все равно делать нечего!
— С тобой не поспоришь, — мрачно усмехнулся Васкес, вставая. — Пойдем…
8 октября 2218 года летоисчисления Федерации
Борт космолета «Альфард?217»
— Ну что, похоже, прибыли? — почему?то шепотом спросил сосед, жилистый узкоглазый мужик родом откуда?то с Аляски.
— Похоже, — мрачно отозвался Васкес.
Вибрация, напомнившая о том, что космолет вернулся в обычный космос, возобновилась примерно половину суток назад. Периодически возникающая тряска и рывки, заставлявшие пассажиров терять равновесие, свидетельствовали о том, что корабль совершает какие?то маневры, с которыми не справляется система искусственной гравитации.
— Как дрова везут, — буркнул кто?то. В предвкушении высадки пассажиров охватило радостное возбуждение, склоки и истерики почти прекратились.
Звездолет вновь вздрогнул, на этот раз так сильно, что все сидевшие повалились на пол. Стоять никто не рисковал уже несколько часов. Свет в помещении мигнул, и тут же раздался резкий скрежещущий звук.
— Вот теперь точно — прибыли! — сказал Васкес уверенно.
236?й день 73 года летоисчисления колонии
Альвхейм, космопорт
— Не толпиться! Проходите по одному! Сохраняйте спокойствие! — Орущий в мегафон толстяк не принадлежал к экипажу звездолета. Благодаря пробковому шлему и полувоенной форме странного покроя и черного цвета он выглядел типичным английским колонизатором девятнадцатого века, а лицо его от загара было красным, как кирпич. В речи охранника звучал странный пришептывающий акцент.
Проходя мимо, Хуан Васкес обратил внимание на кобуру, в которую был засунут явно не носовой платок. Тяжелой дубинкой?электрошокером толстяк помахивал с профессиональной небрежностью.
За пределами корабля на плечи эмигрантов обрушилась неистовая, удушающая жара. Яростное солнце, куда крупнее земного, висело в безоблачном небе, в воздухе плыли тяжелые, злые запахи. Огромный корпус звездолета, похожего на египетскую пирамиду, сверкал, подобно елочной игрушке исполина.
Здание таможни, к которому тянулась цепочка эмигрантов, казалось рядом с ним крошечным.
— Проходить по одному! — Тощий и высокий соратник толстяка, расположившийся у входа, был вооружен точно так же и даже цвет лица имел в точности такой же. — Встать в очередь! При малейших беспорядках будет применено оружие!
Опасливо поглядывая на владельца пробкового шлема, переселенцы с Земли образовали что?то вроде змеи из живых людей. Сразу же начались разговоры.
— Я не позволю так с собой поступать! — возмущался кто?то на удивление писклявым голосом. — Так не обращаются даже со скотом! Сколько мы будем тут торчать?