Путь их лежал к мощному бетонному строению, расположенному на максимальном удалении от «замка», у самой ограды. Внутри ждал отец Паоло и очередной урок «Практики джихада». Посвященный на этот раз взрывчатым веществам и умелому с ними обращению.
— Я научу вас, — сказал бывший офицер на первом занятии, которое проходило за толстыми стенами ангара, способными выдержать довольно мощный взрыв, — как изготовить бомбу из того, что можно купить в магазине. Мы попробуем на практике все, кроме, пожалуй, ядерного заряда. Достать его трудно, даже нашей церкви…
После того как они начали осваивать излучатели и прочее ручное оружие, взрывчатке студенты уже не удивились. Джафар даже заподозрил, что вскоре их будут учить вождению танков.
Но пока до этого не дошло.
До двери в ангар он, как обычно, добежал первым. Если честно, то благодарить за это нужно было лейтенанта Коломбо, но Джафар, когда его спрашивали, где он так натренировался, отговаривался, что набегался еще на Земле, когда во время учебы в школе занимался легкой атлетикой.
— Ну что, явились? — Отец Паоло встретил учеников хищным взглядом. — Сегодня, насколько я помню, вы сдаете мне свои работы…
— Да, отец, — прохрипел кто?то из студентов, переводя дыхание после быстрого бега.
— Тогда чего мы ждем? — Бывший офицер (слухи о том, где именно он служил, ходили самые разные) позволил себе улыбнуться. — Приступим! Кто первый, во имя Господа?
Желающих оказалось предостаточно. Взрывные устройства, собранные студентами самостоятельно из всяких подручных материалов, были помещены в специальные бункеры, молитва «О благодатном разрушении» (имелась в арсенале крестоносцев ислама и такая) — прочитана. Начали отсчет таймеры, отмеряя время до взрыва.
— Прячемся в убежище, дети мои, — сказал отец Паоло, — мало ли что!
Его, как и любого опытного военного, наряду с храбростью отличала разумная осторожность.
Убежище располагалось под одной из стен, и на случай, если взрыв окажется слишком мощным из него за пределы ангара вел подземный ход.
Убежище располагалось под одной из стен, и на случай, если взрыв окажется слишком мощным из него за пределы ангара вел подземный ход. Даже если все рухнет, то выбраться не составит труда.
— Кто у нас первый? — осведомился отец Паоло, глядя на часы и поеживаясь — в убежище было изрядно холодно.
— Я… — вскинул руку Дайнус и, как показалось, ссутулился еще больше, став похожим на знак вопроса.
Всего бункеров было пять, а взрывы в них разнесли по времени, чтобы можно было наблюдать и оценивать каждый по отдельности.
— Время прошло, или мне так кажется? — В серых глазах отца Паоло было столько же тепла, сколько в ветре Новой Америки.
Дайнус покаянно опустил голову.
Во втором бункере глухо ударило, земля вздрогнула, ангар чуть качнулся.
— Ага, отлично, — в этот раз отец Паоло остался доволен. — Все сработало как надо! Силу взрыва оценим потом!
Еще дважды грохнуло, а затем наступила тишина. Отец Паоло подождал еще некоторое время.
— Три из пяти — не так уж плохо, — сказал он. — А те, кого не проверяли, не задавайтесь, во имя Творца! Пока сидите тут, а я схожу проверю, что там! Без моего сигнала отсюда не высовывайтесь!
И бывший офицер ловко выскользнул за дверь убежища.
379?й день 160 года летоисчисления колонии
Новая Америка, Новая Филадельфия
Храм, обычно полутемный, сейчас был освещен так, что болели глаза. Сотни свечей стояли прямо на полу по всему периметру зала, сладкий дым курений плавал в воздухе.
Джафар глазел по сторонам и не узнавал помещения. Фосфоресцирующие часы, такие яркие в полумраке, превратились в невидимок — только стрелки бессмысленно перемещались по пустому циферблату. Крест оказался увит живой зеленью, а пол — засыпан соломой.
Канун Нового года — один из главнейших религиозных праздников для крестоносцев ислама.
И до начала торжественной службы осталось всего ничего, каких?то несколько минут. Студенты, бесстрастные, в одинаковых черных одеяниях, вычищенных и выглаженных, стояли тесной кучкой, вокруг расположились немногочисленные преподаватели, лишенные голоса.
— Восславим же милость Го?о?оспода!.. — Слаженный хор ударил с такой мощью, что по коже Джафара побежали мурашки, а многие из его товарищей вздрогнули.
Пение донеслось откуда?то сбоку, из придела святилища. Оно усиливалось и приближалось, не смолкая больше ни на мгновение:
— И за дарованное спасение восслаааавиииим! — распевали мощные голоса. И Джафар невольно отметил про себя: «Гимн о Милости», вариант второй, праздничный, исполняется во время торжественных служб».
— И пусть облако славы твооей сиянием окутает нааас! — Из придела показалась процессия, при виде которой по рядам студентов прокатилась волна изумленных восклицаний.
Первым вышагивал сам ректор, и халат его сверкал, словно покрытый расплавленным золотом. Ван Цзун, даже с огромным крестом в руках, ухитрялся двигаться едва переставляя ноги, а бородка его воинственно торчала, будто наконечник копья.
Вслед за ректором шли поющие преподаватели. Одежды их алели, словно обагренные жертвенной кровью, а в руках каждый держал высокую витую свечу белого цвета.