Сначала ничего не происходило. Установку запустили, и сенсоры квантового вакуума уловили странные слабые вибрации… Однако точные измерения показывали, что скорость «Ночной Тени» не увеличилась ни на ангстрем [15]в секунду по сравнению с обычным уровнем подавления инерции. Злая на себя и на весь свет, Скейд пробиралась через промежутки между изгибами черных механизмов. Вскоре она нашла ту, кого искала — Моленку, специалиста по системам Введения. Женщина выглядела так, будто потеряла половину крови.
«Что-то не так?»
Моленка пыталась объяснить, но лишь обрушила на сознание Скейд безумные объемы технических данных. Стараясь сохранять спокойствие, Скейд разборчиво впитала информацию, выделяя самое необходимое. Конфигурация систем контроля за расширением поля оказалась несовершенной. Пузырь вакуума в «состоянии два» перешел в нулевое состояние, прежде чем смог протиснуться через потенциальный барьер в сверхсветовое «состояние четыре».
Скейд оценила состояние установки. Похоже, никаких повреждений.
«Думаю, вы поняли, в чем ошибка? Можете сделать надлежащие поправки, изменения и повторить попытку?»
(Скейд…)
«Что?»
(Произошло нечто странное. Я нигде не могу найти Жаструсьяка. Он находился намного ближе меня к оборудованию, когда мы проводили эксперимент. Но сейчас его там нет. Он просто исчез, исчез бесследно.)
Скейд выслушала ее, скорее терпеливо, чем заинтересованно. И через несколько секунд после того, как женщина смолкла, переспросила:
«Жаструсьяк?»
(Да… Жаструсьяк.)
Кажется, она полностью открыта…
(Мой коллега. Он тоже специалист по системам Введения.)
«Моленка, на этом корабле нет ни одного человека по имени Жаструсьяк. И никогда не было».
Ей показалось, что Моленка стала еще бледнее, и ее ответ прозвучал немногим громче, чем выдох.
(Нет…)
«Уверяю тебя, здесь нет никакого Жаструсьяка.
(Нет…)
«Уверяю тебя, здесь нет никакого Жаструсьяка. Команда маленькая, я знаю всех».
(Это невозможно. Он находился здесь со мной не более двадцати минут назад. Мы работали среди механизмов, готовили их к переходу. Жаструсьяк стоял там, делал установки последней минуты. Клянусь!)
«Возможно».
Скейд почувствовала почти непреодолимое искушение: проникнуть в сознание Моленки и установить мнемоническую блокаду, стереть воспоминания о том, произошло. Но это не сможет похоронить несомненное противоречие между тем, что техник считала правдой, и объективной реальностью.
«Моленка, знаю… это трудно, но ты должна продолжить работу. Я сожалею насчет Жаструсьяка… как я могла забыть? Обещаю, мы попробуем его найти. Есть много мест, куда он мог бы забраться».
(Я не…)
Скейд не дала ей договорить. Ее холодный металлический палец коснулся подбородка Моленки.
«Нет. Никаких слов. Никаких слов, никаких мыслей. Просто возвращайся к установке и внеси необходимые коррективы. Сделай это для меня, хорошо? Для меня и для Материнского Гнезда».
Моленка задрожала. Скейд видела, что женщина смертельно перепугана. Это был смиренный, безнадежный ужас маленького млекопитающего, которое попало в когти хищника.
(Да, Скейд.)
Имя «Жаструсьяк» присутствовало в сознании Скейд и казалось обманчиво знакомым. Она не могла его стереть. Как только выдалась возможность, Скейд вошла в коллективную память и просмотрела всю информацию, которая касалась этого имени. Это просто какой-то странный продукт подсознания Моленки — несомненно, натуры творческой. В момент потрясения оно создало образ несуществующей личности…
К некоторому удивлению, Скейд узнала, что Материнское Гнездо знает некоего Жаструсьяка. Этот Объединившийся был завербован во время оккупации Город Бездны. Довольно скоро он снискал доверие Внутреннего Кабинета, получил доступ к его базам данных и начал работать над прогрессивными концепциями, в частности, над теорией проникающего движения. Жаструсьяк входил в небольшую группу теоретиков, которые создали собственную исследовательскую базу на астероиде и разрабатывали методы, позволяющие сделать знаменитые двигатели Конджойнеров «невидимыми».
Задача оказалась не из легких, и команда Жаструсьяка стала одной из первых, кто подтвердил это собственным примером. Их база вместе с половиной астероида была уничтожена во время аварии.
Таким образом, Жаструсьяк мертв. И, судя по всему, вот уже много лет.
Но будь он жив… Именно Жаструсьяка Скейд хотела бы видеть в качестве эксперта в своей команде на борту «Ночной Тени». Очень вероятно, к настоящему он стал бы специалистом примерно такого же уровня, как и Моленка, и в итоге работал бы вместе с ней.
И о чем это говорит?
Скейд решила остановиться на версии о неприятном совпадении.
Как раз в этот момент к ней обратилась Моленка.
(Мы готовы, Скейд. Можем попытаться повторить эксперимент.)
Скейд замялась. Она была уже готова рассказать Моленке то, что узнала о Жаструсьяке. Но затем придумала кое-что получше.
«Приступай».
Установка пришла в движение. Изогнутые черные рукава молотили вакуум. Порой казалось, что они проходят друг через друга, разрывая и связывая пространство-время подобно дьявольской ткацкой машине, баюкая измененную метрику, заманивая ее в тахионную фазу. Несколько секунд — и они превратились в размытое пятно за кормой «Ночной Тени». Датчики гравитационных волн и экзотических частиц зарегистрировали шквал глубоких пространственных потрясений — это по всей границе пузыря свернулся и сжался на микроуровне квантовый вакуум. Компьютеры снимали картину напряжений, обрабатывали ее, рассказывая Моленке о том, как меняется геометрия пузыря. В свою очередь, она передала картину Скейд, визуализировав сферу поля как пылающую глобулу [16], пульсирующую и дрожащую подобно капли ртути в невидимой магнитной колыбели.
В свою очередь, она передала картину Скейд, визуализировав сферу поля как пылающую глобулу [16], пульсирующую и дрожащую подобно капли ртути в невидимой магнитной колыбели. По поверхности пузыря перекатывались призматические волны всех цветов спектра — часть этих цветов не могла восприниматься глазом обычного человека. Эти переливы отражали самые потаенные нюансы взаимодействия квантового вакуума. Но это не волновало Скейд. Все, что для нее имело значение — сопутствующие показатели, которые говорили о том, что пузырь ведет себя нормально. Настолько нормально, насколько можно ожидать от чего-то, не имеющего права существовать в этой Вселенной. Наконец появилось голубое свечение, выходящее из пузыря — и сканеры засекли излучение Хокинга [17], частицы, которые удалялись от «Ночной Тени» на сверхсветовой скорости.
Моленка сигнализировала, что техники готовы расширить пузырь. Тогда весь корабль окажется внутри собственной сферы пространства-времени в тахионной фазе. Процесс произойдет мгновенно. Затем — по расчетам Моленки, за пикосекунду [18]субъективного времени — поле снова сожмется до микроскопических размеров. Но этого момента стабильности окажется достаточно, чтобы переместить «Ночную Тень» на расстояние в одну световую наносекунду [19]- примерно треть метра. Корабельные зонды уже выведены за пределы ожидаемого радиуса пузыря и готовы зарегистрировать момент, когда корабль совершит перемещение, превратившись в тахион. Конечно, тридцать сантиметров — слишком мало, чтобы соперничать с Клавейном. Но прыжок можно будет сделать более продолжительным или повторять раз за разом… Как всегда, самое сложное — сделать первый шаг. Потом останется только оттачивать мастерство…