— Я не вижу никакой трубы, — сказал Овод.
— И не увидишь, пока не приблизимся. Она всего тринадцать километров в диаметре, я не уверена, что мы сможем рассмотреть ее, пока не подойдем километров на сто, даже если бы не было шторма.
— Можете предположить, что тут делают Подавляющие?
— Хотелось бы.
— Похоже, какая-то планетарная инженерия. Ради этого они уничтожили целых три планеты, Ана. Так что затевается нечто серьезное.
Корабль продолжал приближаться к трубе, полет все больше напоминал безумную скачку. Вуалюмье меняла высоту, то опускаясь, то поднимаясь на десятки километров, потом решила больше не рисковать и отключить Доплеровский радар. Высота стабилизировалась, зато шаттл начало трясти и кидать в стороны — он то и дело попадал в атмосферные воронки и ямы. Предупреждающие сигналы вспыхивали каждую минуту, и Ана набирала команды или произносила их в микрофон. Тьма сгущалась. Вокруг вздымались и опускались штормовые волны огромных черных облаков, шевелясь, точно клубок внутренностей. Иногда вспышка молнии на миг вырывала из мрака громаду грозовых туч размером с город. Казалось, воздух впереди пульсирует и пылает: мощные электрические разряды, многократно ветвясь, озаряли все вокруг нежно-голубым светом. Шаттл летел сквозь уголок настоящего ада.
— А идея не так уж хороша, тебе не кажется? — ехидно осведомилась Вуалюмье.
— Ничего, — сказал Овод. — Давайте, не останавливайтесь. Эта хрень за кормой не приблизилась ни на метр, верно? Может быть, это просто отражение наших кильватерных вихрей?
В этот момент Ана быстро повернулась к приборной панели, хотя Овод не понял, что привлекло ее внимание. Сигналы тревоги звучали один за другим, целый хор голосов выкрикивал непонятные предупреждения.
— Сенсор массы показывает, что впереди что-то есть, — пробормотала Инквизитор.
— Дистанция — семьдесят с небольшим километров. Удлиненное… думаю, в трехмерном пространстве оно цилиндрическое, в виде перевернутой «r». Похоже, это наша крошка.
— Когда мы ее увидим?
— Минут через пять, а то и меньше. Я сбрасываю скорость. Держись.
Овод едва не ткнулся носом в собственные колени: то, что сделала Вуалюмье, напоминало остановку, а не торможение. Он отсчитал пять минут, затем еще пять… Мутная точка на радаре также замедлила движение, сохраняя постоянный интервал. Странно, но движение стало более плавным. Облака начали редеть, однако молнии били еще чаще. Это было нечто большее, чем постоянные отдаленные вспышки. Чувство нереальности происходящего вселяло ужас.
— Давление падает, — объявила Вуалюмье. — Мне кажется, это результат движения трубы. Она скользит через атмосферу со скоростью больше звуковой и создает позади себя разреженную зону — тот просто не успевает заполнить пространство. Это называется конус Марха [5], мы как будто следуем за сверхзвуковым самолетом.
— Звучит так, будто вы знаете, о чем говорите… это немало, во всяком случае, для Инквизитора.
— Я этому училась, Овод. И у меня был хороший наставник.
— Ирина? — небрежно уточнил он.
— Мы неплохо работаем в паре. Правда, так было не всегда, — она посмотрела вперед и указала на главный дисплей. — Смотри. По-моему, я что-то вижу. Давай попробуем немного увеличить, а потом сматываем отсюда по-быстрому, обратно в космос.
На экране появилось изображение трубы, которая погружалась в атмосферу под углом к горизонту сорок-сорок пять градусов. Она рассекала темное небо ослепительной серебряной полосой, похожей на воронку смерча, демонстрируя примерно восемьдесят километров своей длины и исчезая сверху и снизу в слоях бурлящих облаков. Труба казалась совершенно неподвижной, хотя за каждые четыре секунды погружалась в облака на километр.
— И только-то, — проговорил Овод. — Не знаю, чего я ожидал, но здесь должно быть что-то еще. Может быть, глубже… Как насчет продвинуться немного вперед?
— Нам придется пересечь границу звуковой скорости. Это будет куда жестче, чем все, что было раньше.
— Выдержим?
— Попытаемся.
Вуалюмье скорчила гримасу и снова склонилась к пульту управления. Воздух перед трубой был совершенно чистым и спокойным, словно от нее не разбегались в разные стороны ударные взрывные волны. Каждый оборот преображенного спутника заставлял трубу, вытекающую из него, описывать зигзаги размахом в тысячи километров. Непосредственно перед ее поверхностью воздух давление сжимало воздух, образуя жидкий слой сантиметровой толщины и формируя по всей ее длине те самые V-образные ударные волны. Обойти трубу, не пересекая крыло сжатого и раскаленного воздуха, было невозможно. Ничего не оставалось, кроме как сделать крюк радиусом несколько тысяч километров.
Наконец шаттл подошел почти вплотную. По ведущему краю труба горела вишнево-красным, очевидно, нагреваясь от трения об атмосферу. Но Овод не заметил даже намека на повреждения.
— Эта штука запитывается внизу, — объявил он. — Но там ничего нет, кроме газа.
— Ошибаешься, — возразила Вуалюмье. — Сотнями километров ниже лежит слой жидкого водорода. Еще глубже — металлический водород. И где-то под ним находится каменистое ядро.
— Ана, если они собрались разобрать на запчасти такую планету, чтобы добраться до какого-то камушка… Каким образом они собираются это провернуть? У вас есть хоть какая-нибудь идея?