Клавейн оставался начеку и нервничал. Он слишком хорошо знал Скейд.
Она так просто это не оставит.
Клавейн оказался прав. Два месяца спустя пятая часть его армии была мертва, а большинству раненых, скорее всего, оставалось жить несколько недель. Первый предвестник будущих проблем казался вполне безобидным: незначительные изменения в спектре излучения со стороны «Ночной Тени». Казалось невозможным, что такая мелочь вызовет глубокие потрясения на их корабле, но Клавейн знал: Скейд ничего не станет делать без веской причины. Его подозрения подтвердились. Когда это стало ясно, Клавейн собрал старших офицеров на мостике корабля.
Звездолет, который Скорпио по каким-то глубоко личным соображениям переименовал в «Зодиакальный Свет», был типичным торговым субсветовиком. За двести лет своего существования он несколько раз подвергался капитальному ремонту и переоборудованию, менял владельцев, но его «ядро» не пережило никаких серьезных переделок. Длина корабля составляла четыре километра, и по всем габаритам он превосходил «Ночную Тень». Огромные, как пещеры, грузовые отсеки были способны вместить целую флотилию среднего размера шаттлов. Обводами он напоминал конус, вытянутый к носу и грубо обрубленный на корме, где на расширяющихся стойках крепились два межзвездных двигателя. За два века двигатели покрылись наростами дополнительных конструкций, но под этими наслоениями все еще угадывались очертания двигателей Конджойнеров. Основная часть корпуса была темной и гладкой, как мокрый мрамор — за исключением носа, заключенного в оболочку из модифицированного льда, пронизанного гипералмазными волокнами. Как и обещал Хи, корабль находился в полностью исправном состоянии. Бизнес, который вели его предыдущие владельцы, не предполагал участие в серьезных стычках. Армия «свиней» была научена при захвате объектов не наносить им непоправимого ущерба, и повреждения оказались минимальны.
Мостик находился на расстоянии трети длины от носа — одна целая и тридцать пять сотых километра вертикальной дистанции во время ускорения. По большей части аппаратура здесь была такой же древней, как и везде на борту звездолета, хотя великолепно работала. Клавейна это не удивило. Ультра не напрасно прослыли неисправимыми консерваторами: они практически не использовали нанотехнологии, что и позволило им сохранить позиции после Эпидемии. В недрах корабля размещалась «фабрика» для производства необходимых запчастей, но сейчас она была полностью переведена на изготовление оружия. На то, чтобы совершенствовать инфраструктуру корабля или запасать запчасти, не оставалось ни времени, ни мощностей. Клавейн быстро сжился с музейной обстановкой огромного старого звездолета. Это была настоящая крепость, которая сможет выдержать сражение с Триумвиром Илией Вольевой.
Сам мостик представлял собой сферу, помещенную в карданных подвесах и шарнирных соединениях — это позволяло ему свободно поворачиваться вместе с кораблем, реагируя на любые маневры и развороты. Стены были набиты проекционной техникой, которая отображала вид снаружи корабля — данные поступали от «шершней» — и могла показывать как текущее состояние окружающего космического пространства, так и симулировать различные стратегические сценарии, например, прибытие в систему Ресургема. На свободных секторах стен возникали длинные тексты на норте, выполненные старомодным шрифтом — нудный список неисправностей и автоматических систем, способных эти неисправности устранить.
На круглом огражденном возвышении из ребристого металла были установлены сидения, дисплей и системы управления. Здесь могли разместиться двенадцать человек — большее количество вызывало дискомфорт. Сейчас, по мнению Клавейна, именно это и происходило. Само собой, на мостике находился Скорпио. С ним пришли Лашер, Тень, Кровавый — предводители армии свиней — и Круз, одноглазая женщина, еще одна представительница преступного мира. На заднем плане поместились Антуанетта Бакс и Ксавьер Лю, грязные как черти — их экстренно оторвали от ремонтных работ. Остальные места занимали люди-свиньи и просто люди, примерно в равных пропорциях. Последние в свое время участвовали в исследованиях технологий, которые проводились в Замке Воронья. Подобно Скорпио и его собратьям, они пришли к выводу, что присоединиться к экспедиции будет лучше, чем оставаться в Город Бездны или Ржавом Ободе. И, наконец, здесь была Паулина Сухой собственной персоной: она изъявила желание вернуться к работе, которая некогда перевернула ее жизнь. По мнению Клавейна, она до сих пор напоминала человека, который только что сбежал из дома с привидениями.
— Ситуация немного изменилась, — произнес Клавейн, убедившись, что внимание сосредоточено на нем. — Правда, я пока не знаю, что об этом думать.
Он указал на объемный цилиндрический дисплей в центре возвышения — систему воспроизведения изображений, достойную украсить собой лавку древностей. Внутри помещалась прозрачная спиральная лопасть, которая могла вращаться с огромной скоростью. Разноцветные лазеры, установленные в основании цилиндра, направляли вверх пульсирующие лучи света, где они прерывались поверхностью лопасти.