— Мы искренне ценим ваше понимание, мистер Лю. Уверяю, мы не причиним вам никакого вреда, и тем более мисс Антуанетте.
— Вот и не причиняйте, — Ксавьер посмотрел на незваных гостей, решая, кто из них меньше заслуживает доверия. — Отлично. Антуанетта будет примерно через двадцать минут. Можете поговорить с ней здесь, а потом она снова поедет по делам.
— Мы поговорим на корабле, мистер Лю. Тогда ни у вас, ни у нее не будет возможности сбежать, правильно?
— Как хотите, — Ксавьер пожал плечами. — Дайте мне только минуту, чтобы я мог дать задание обезьянам.
Лифт замедлил ход и остановился, но кабина еще некоторое время продолжала скрипеть и содрогаться. Отголоски металлического эха наперегонки убегали куда-то вверх, точно раскаты истерического хохота.
Отголоски металлического эха наперегонки убегали куда-то вверх, точно раскаты истерического хохота.
— Где мы?
— В подвале, под старым Малчем, мистер Клавейн. В скальной мантии Йеллоустоуна, — Хи пропустил гостя вперед. — Здесь все и произошло.
— Что произошло?
— Несчастный случай.
Они шли по коридорам — вернее, по туннелям, пробитым в камне и лишь слегка отделанным. Свет голубых ламп играл на выступах стен, то угловатых, то скругленных. Воздух дышал сыростью и холодом, идти по грубому неровному полу босиком было неудобно. После камеры, забитой вертикальными рядами серебристых канистр, похожих на молочные бидоны, туннель заметно пошел под уклон.
— Мадемуазель умела хранить секреты, — проговорил Хи. — Когда мы штурмовали Замок Воронья, она уничтожила многие артефакты с корабля личинки. Кое-что забрала с собой Скейд. Но для начала нам хватило и того, что осталось. Недавно процесс пошел быстрее. Вы заметили, как мои корабли ушли от шаттлов Конвента, а потом проскользнули через пространство, где полицейских больше, чем атомов?
Клавейн кивнул. Он вспомнил, каким коротким показался перелет до Йеллоустоуна.
— Значит, вы и этому научились.
— Честно говоря, только начинаем учиться. Но… Да, на наших кораблях уже установлены устройства, контролирующие инерцию. Достаточно просто уменьшить массу шаттла на одну пятую, чтобы дать фору катерам Конвента. Мне кажется, вы достигли лучших результатов.
— Возможно, — неохотно признал Клавейн.
— Значит, вам уже известно, как опасны эти технологии. Нормальное состояние квантового вакуума — состояние минимума — очень стабильно. Прекрасная глубокая долина — если представить себе состояние в виде ландшафта. Но стоит попытаться воздействовать на вакуум — охлаждать его, глушить колебания, которые и порождают инерцию, — ландшафт станет неузнаваем. Вместо долины вы получите крутые пики и пропасти. Рядом появятся другие долины — другие стабильные состояния, непохожие друг на друга, — в которые тоже можно погрузить материю. Но одного маленького толчка может быть достаточно, чтобы состояние радикально изменилось. Хотите послушать страшную историю?
— Думаю, да, если вы хотите ее рассказать.
— Я нанял лучших из лучших, мистер Клавейн. Самых блестящих исследователей Ржавого Обода. Любого, кто проявлял интерес к природе квантового вакуума, доставляли сюда и доводили до их сведения, что оптимальный способ удовлетворить свой интерес — помочь мне.
— Шантаж? — уточнил Клавейн.
— К сожалению, нет. Просто легкое давление, — Хи бросил на гостя короткий взгляд и усмехнулся, обнажив великолепные зубы. — По большей части в этом даже не возникало необходимости. У меня были ресурсы, в которых Демархисты отчаянно нуждались. Их сеть разведки разрушалась, они ничего не знали о личинке. У Конджойнеров была своя программа исследований, но примкнуть к ним означало влиться в их объединенное сознание. На мой взгляд, удовлетворение научного интереса того не стоит. Те, кого я выбирал, обычно сами горели желанием прийти в Замок, хотя выбор у них был.
Хи немного помолчал, а когда заговорил, в его голосе послышалась грусть.
— Среди них была одна женщина, переметнувшаяся ко мне от Демархистов, блестящий исследователь. Ее звали Паулина Сухой.
— Она погибла? — перебил Клавейн. — Или с ней произошло что-то похуже?
— Нет, что вы. Но мне пришлось отказаться от ее услуг. После того, что произошло — после того несчастного случая — она не могла заставить себя продолжать исследования. Я вошел в ее положение и сделал так, что у нее появилась возможность вернуться на Ржавый Обод и найти другой вариант.
— Что бы тут не произошло, это был действительно очень несчастный случай.
— Да, в самом деле. Для всех нас, и особенно для Сухой. Многие эксперименты прошли очень успешно. Здесь, в подвальных этажах Замка, работало около дюжины небольших научных групп. Они исследовали различные аспекты технологий с корабля личинки. Сухой участвовала в проекте в течение года и показала себя превосходным исследователем — можно сказать, бесстрашным. Именно она изучала переходы из наименее стабильных состояний.
Хи вел Клавейна мимо дверей, за которыми находились какие-то просторные темные помещения, пока остановился у одной из них, однако входить не стал.
— Здесь произошло что-то ужасное. С тех пор никто из тех, кто имел отношение к исследованиям, сюда с тех пор не приходил. Говорят, стены помнят прошлое. Вы тоже это чувствуете, мистер Клавейн? Дурное предчувствие, пробуждение животного инстинкта, который говорит: «не входи»?