Антуанетта и Ксавьер посадили его на поезд и убедились, что он сможет оплатить дорогу. Когда поезд тронулся, Клавейн помахал им рукой и некоторое время наблюдал, как останки судна Лайла Меррика исчезают за поворотом.
Потом он закрыл глаза и заставил свое сознание работать с трехкратным ускорением. До прибытия в пункт назначения оставалось несколько спокойных минут.
Глава 20
Овод уже приготовился к жаркому спору, но Вуалюмье сдалась на удивление легко. Правда, она честно призналась, что путешествие в эпицентр активности Подавляющих не вызывает у нее ни малейшего энтузиазма. Единственная причина согласия — это необходимость доказать реальности угрозы. Если Оводу необходимо не только посмотреть, но и потрогать… Ей остается только выполнить его желание.
— Только не ошибись, Овод, — добавила Инквизитор. — Это опасно. Мы сейчас практически на их территории.
— Я бы сказал, что мы никогда не были в безопасности, Инквизитор. Нас могли накрыть в любой момент. Даже из обыкновенных человеческих пушек, судя по расстоянию. Или я не прав?
Шаттл устремился вниз, в атмосферу газового гиганта. Со стороны, наверно, это выглядело как бросок королевской кобры, чье тело ниже капюшона почему-то стало невидимым. Траектория пролегала недалеко от точки, где одна из непрерывно растущих труб уходила в облачный слой — в какой-то тысяче километров от мутного хаоса взбаламученных газов зоны погружения, похожей на глаз урагана. Что происходило глубже, было скрыто даже от сенсоров. Оставалось только предположить, что труба погружалась в атмосферу Руха, невзирая на чудовищное давление.
— Овод, мы имеем дело с чуждыми машинами. Если тебе угодно — с машинами, у которых чуждая нам психология. Да, они до сих пор на нас не напали и не вообще проявили к нам ни малейшего интереса. Они даже не намекнули, что хотят стереть все живое с поверхности Ресургема. Но это не значит, что мы можем безнаказанно делать все, что заблагорассудится.
Есть определенный порог, за которым надо быть очень осторожным.
— И что, по-вашему, означает «быть не очень осторожным»?
— Я боюсь, что вход в атмосферу окажется…
— Для меня это нечто большее, чем просто способ убедиться в вашей честности, Инквизитор.
— Ты не можешь обращаться ко мне как-нибудь иначе?
— Простите?
Инквизитор ввела с пульта какую-то команду. Овод услышал каскад щелчков — это корпус принимал форму, оптимальную для входа в атмосферу. Газовый гигант Рух заполнил иллюминаторы.
— Не надо постоянно называть меня Инквизитором.
— Хорошо, Вуалюмье…
— Меня зовут Ана. И я чувствую себя более комфортно, когда ко мне обращаются по имени. Возможно, мне тоже не стоит называть тебя Оводом.
— Я и есть Овод. Я вырос с этим именем. Думаю, оно мне вполне подходит. И я не горю желанием помогать Дому Инквизиции в его расследованиях. Верно?
— Мы прекрасно знаем, кто ты такой. Ты сам видел досье.
— Видел. Но у меня создается впечатление, что вы не особенно стремитесь воспользоваться своими знаниями, так?
— Ты нам полезен.
— Я имею в виду кое-что другое.
Несколько минут никто не произносил ни слова. Шаттл продолжал погружаться в Рух. Тишину нарушали лишь редкие щелчки или фразы предупреждения, которые доносились из динамиков панели управления. Корабль без энтузиазма исполнял приказы и время от времени предлагал собственное решение проблемы.
— Я думаю, мы для них что-то вроде насекомых, — неожиданно произнесла Вуалюмье. — Машины пришли сюда, чтобы нас истребить. Как специалисты по уничтожению паразитов. Они не станут заморачиваться, чтобы уничтожить пару человек, потому что собираются истребить все человечество. Мы можем даже попинать эти трубы — я не уверена, что машины как-то отреагируют. Просто будут продолжать работу, спокойно и методично, потому что это, в конце концов, более эффективно.
— Получается, сейчас нам ничего не грозит. Я правильно понял?
— Это только теория, Овод… и я бы не стала биться об заклад, что она верна. Ясно одно: мы понимаем далеко не все, что они делают. В действиях Подавляющих должен быть какой-то высший смысл. Какое-то предназначение. Это просто невозможно… уничтожение жизни как самоцель. Хорошо, я допускаю, что это так. Они просто бездумные убийцы, и ничего больше. Но почему не нашлось более эффективного способа достичь той же цели?
— К чему вы ведете?
— Только к одному. Не стоит рассчитывать на то, что у нас правильное представление о происходящем. Более правильное, чем у насекомых об инсектицидах, — она стиснула зубы и нажала несколько кнопок на панели. — Отлично. Держись. Сейчас немного встряхнет.
На иллюминаторы опустились бронированные ставни — словно сомкнулись веки. Через секунду корабль и вправду затрясло, точно автомобиль, который свернул с шоссе на разбитую грунтовку. И еще Овод почувствовал, как нарастает тяжесть: перегрузка начала вжимать его в кресло, все сильнее и сильнее.
— Кто вы на самом деле, Ана?
— Ты знаешь, кто я. Мы это проходили.
— Меня это не устраивает. С тем кораблем творится что-то странное, верно? Я даже представить не могу, что именно. Но пока мы были на борту, я все время замечал одну вещь: и вы, и та женщина — Ирина — постоянно задерживали дыхание. Как будто дождаться не могли, когда меня можно будет выпроводить.