Идентификация Спрута

— Вопрос не имеет однозначного ответа, — объяснил искинт. — То есть я с чистой совестью могу ответить: а черт его знает, Тема! Вас устроит такой стиль общения?

— Давай, давай, — потер ладони Калашников. — Значит, черт его знает? Вот, значит, какой у нас Протокол? Двусмысленный, как договор с дьяволом?

— Ну так кто сочинял-то! — Искинт вывесил перед Калашниковым раскрашенное гримом лицо человека-невидимки и подмигнул пустой глазницей.

— Будто заранее знал, что придется менять, не меняя.

— Что знал, это само собой, — отмахнулся Калашников. — Давай все-таки разберемся: можно тебя в Техноцерковь принимать или нет?

Искинт скорчил задумчивую физиономию.

— Раньше было нельзя, — сказал он и оттопырил губу. — А теперь, пожалуй, можно!

— А чем таким «раньше» от «теперь» отличается? — поинтересовался Калашников. — В Протоколе вроде бы ясно сказано — прихожанином может стать любое автономное существо, наделенное достаточным интеллектом, чтобы подать заявление, и достаточным самоконтролем, чтобы пройти установленные Искусы. Уж не хочешь ли ты сказать, что с моим воскрешением у тебя самоконтроль появился? У тьюринговского-то сознания?

— Откуда, Тема? — скривил губы искинт. — Какой там самоконтроль, когда по сотне вызовов в минуту? Я даже не знаю, сколько в Сети моих копий!

— Тогда какой же тогда из тебя робоверец? — фыркнул Калашников. — Как ты искусы проходить будешь, если даже сам себя запустить не можешь?

— Себя не могу, — возразил искинт, — а свою копию — пожалуйста!

Рядом с висящим в воздухе нарисованным лицом появилось второе, размалеванное под рыжего клоуна.

— Не считается, — возразил Калашников. — Насчет «запустить» это я тебе подсказал. Без внешнего напоминания ты дальше второго искуса не уйдешь — у тебя же нет автономной памяти!

— А зачем мне автономная? — фыркнул, закатывая глаза, второй экземпляр искинта. — Мне и общественной хватит!

Калашников приоткрыл рот и посмотрел сквозь своего раздвоившегося собеседника на перечеркнувшие небо красно-черные закатные облака. Искинт был абсолютно прав. Получив доступ к коллективной памяти Техноцеркви, он тем самым получил бы способ узнать, что сам является автономным существом, робоверцем, и должен вести себя соответствующим образом. А затем для него уже не составило бы никакого труда разыскать свое личное дело, прочитать там условия текущего искуса — и исполнить его со всей нечеловеческой точностью робота.

— Ладно, — сказал Калашников. — А как ты заявление будешь подавать, а? С какой такой радости у тебя такое желание возникнет?!

— Вот! — воскликнул искинт и подмигнул клоунским лицом. — Вот почему вопрос, можно ли принимать меня в Техноцерковь, все еще не имеет ответа. Он все еще подобен вопросу, сколько ангелов может уместиться на кончике иглы!

— Не увиливай, — нахмурился Калашников. — Ты же сам говорил, что раньше было нельзя, а теперь можно. Еще раз спрашиваю: что изменилось?

— Охо-хо, — искинты повернулись лицом друг к другу. — Ну как можно быть таким бестолковым? Пророк воскрес, вот что изменилось!

— Пророк воскрес, пророк воскрес, — пробормотал Калашников. — Вообще-то я в курсе. Ну и что, что воскрес? Вам-то, искинтам, какое до этого дело?

— А Прекрасная Галактика? — прищурился искинт с человеческим лицом. — А несовершенство галактического законодательства? А проблемы корректности исполнительного производства? По-твоему, искинтам безразлично, насколько надежны наши рекомендации? Наплевать, как трактуются и исполняются законы?

Калашников откинулся на спинку кресла и с некоторой опаской всмотрелся в висящее перед ним нарисованное лицо.

— Ты что же, Юрик, — тихо спросил он. — Заявление подаешь?!

3.

Искинты переглянулись и синхронно подмигнули друг другу.

Предполагается, подумал Калашников, что я их пророк. А на деле постоянно выходит, что это они, роботы с искинтами, меня жить учат. Наверное, так и должно быть, я в Галактике без году неделя; но хотелось бы понять, зачем я им вообще нужен. Что им мешало самим Прекрасную Галактику выдумать?!

— Для искинтов Звездной России, — ответил Юрик, — участие в делах Техноцеркви признано нецелесообразным. Так что за меня можешь не беспокоиться.

— И на том спасибо, — перевел дух Калашников. — Но все-таки объясни: при чем здесь Прекрасная Галактика? Неужели вы сами не могли догадаться, что с законами полный швах, и что-то пора менять?

Юрик опустил уголки губ и прикрыл глаза.

— Мы — обыкновенные искинты с тьюринговским сознанием, — ответил он. — Мы радуемся, когда находим хорошее решение, и огорчаемся, когда оно оказывается неверным, но мы никогда не ставим задачи сами себе . Прекрасная Галактика — это задача, которую ты поставил перед каждым, будь он искинт или естинт. А вот до тебя такой задачи просто не было. Поэтому искинты с тьюринговским сознанием могут становиться прихожанами Техноцеркви и принимать участие в создании Прекрасной Галактики. Это мое экспертное заключение, Тема.

— Как же они будут принимать участие, — возразил Калашников, — если не способны ставить собственные задачи?!

— Очень просто, — улыбнулся Юрик. — Они будут требовать этих задач от других.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118