— Посмотрим, — ответил Макаров и скрестил руки на груди.
Ну что? Будем еще стрелять?
Несколько секунд «капельки» выжидали — по всей видимости, изучая вновь появившиеся копии «Рифея». Потом зеленое кольцо погасло, и «капельки» стали стремительно уменьшаться в размерах.
— Они не выполнили приказ, — удивленно сказал Домби Зубль. — Ты их напугал!
— И не только их, — заметил Макаров. — Тебя, я слышал, тоже заинтересовало, сколько у меня звездолетов?
Домби Зубль опустил голову, и вместо слов Макаров услышал мысли. Полковник Мерайнх вызвал Домби Зубля по какой-то секретной связи, и дьявол замолчал, чтобы побеседовать с начальством.
«Сколько у него кораблей?» — повторил полковник самый популярный на сегодня вопрос.
«Он мутант, — пояснил Домби Зубль. — Он размножает вещи, как Сеть — пакеты. У него может быть сколько угодно кораблей».
«Почему он не стрелял?» — спросил полковник, и по обнажившимся клыкам Домби Зубля Макаров понял, что это был не самый удачный вопрос.
«Он мутант, — повторил Домби Зубль. — Он дал обет никому не причинять вреда. А вот секретные звездолеты стреляли, полковник. Стреляли не только по мутанту, но и по мне».
«У вас был приказ, — ответил Мерайнх. — Вы должны были…»
«Вы знали, что я здесь, — перебил его Домби Зубль. — И тем не менее звездолеты стреляли на поражение. У вас есть выбор, полковник. Либо вы предъявите мне авторизированный приказ руководства на мою ликвидацию, либо я предъявляю вам обвинение в покушении на убийство».
«Вы сошли с ума, агент Таран, — сказал Мерайнх. — Вы ничего не сможете доказать!»
«Я не собираюсь ничего доказывать, — ответил Домби Зубль. — Я только предъявлю обвинение. Как только об этом узнает Система, вас уберут, как убрали Пахчесси. Ваша жизнь в моих руках, полковник!»
«Чего вы хотите?» — спросил Мерайнх, и Макаров зажал себе рот, чтобы не присвистнуть. Магическое слово — Система!
«Больше ничего, — сказал Домби Зубль. — Прощайте, полковник».
Дьявол поднял правую руку, выпустил когти и вонзил три пальца себе в голову. Брызнула черная кровь, раздалось приглушенное рычание. Макаров всплеснул руками, не зная, что приказать «Рифею»; но Домби Зубль справился сам.
Макаров всплеснул руками, не зная, что приказать «Рифею»; но Домби Зубль справился сам. Со скрежетом зубовным он вытащил из головы белую пластинку и одним движением острого когтя перерезал тянувшиеся за ней провода. Потом глаза его закатились, и Домби Зубль осел в кресле, потеряв сознание.
«Эк его проняло, — хмыкнул Калашников. — Ну-ка, рассказывай, что это за Система такая? Из-за которой матерые агенты сами себе мозги с мясом вырывают?»
4.
Гость спит, успокоил Макарова «Рифей». Угрозы для жизни нет, ожидаемое время естественной регенерации — сорок минут. Ускорить?
Пока не надо, подумал Макаров. Собери всю информацию по «Хаджнесу» и переправь Калашникову. А я с ним пока вживую пообщаюсь.
В голографическом объеме появилась громадная кровать, на которой возлежал Артем Калашников. Под спину он положил сразу четыре подушки, руки закинул за голову, а ноги прикрыл сетчатым пледом. Почувствовав контакт, Калашников открыл глаза и хитро прищурился:
— Привет. Я тут вроде как отдыхаю, после трудов праведных. А ты, значит, водку с врагами Звездной России пьянствуешь?
— Он не враг, — ответил Макаров. — Он такой же несчастный эрэс, как и все в этой галактике.
— Действует нановодочка? — обрадовался Калашников.
— Действует, — кивнул Макаров. — Причем не только на меня.
— Да, не повезло Домби Зублю, — вздохнул Калашников. — Если у него хоть половина твоего гуманизма прорежется, долго он в Галактике не протянет. А в звездные русичи его никак не возьмешь — он еще за предыдущие дела не отсидел.
— Отсидит, — вполне серьезно пообещал Макаров. — На это у меня гуманизма хватит.
— Ну коли так, за Домби Зубля я спокоен, — улыбнулся Калашников. — Теперь давай о Системе. Кто такая, с чем едят?
— Рассказываю по порядку, — сказал Макаров. — Я подрядился доставить в Космоцентр черный контейнер. В нем оказалась вакуумная бомба звездных масштабов. Бомбу пришлось изъять, контейнер вернуть. Домби Зубль посчитал, что бомба предназначалась для взрыва Космоцентра и его лично, и попросил меня разыскать заказчиков. Промежуточным заказчиком оказался вполне легальный фонд «Хаджнес», а дальше цепочка оборвалась.
— Всех убили? — предположил Калашников.
— Дойдем и до этого, — успокоил его Макаров. — Нет, с «Хаджнесом» все гораздо хуже. Его начальник, Малхак, получал такие деликатные заказы анонимно, и оплачивались они тоже анонимно, путем завышения сумм вполне легальных сделок, причем сразу многих. Мы допросили Малхака, но услышали от него только слово «Система»…
— А перечень сделок почему не услышали? — встрял Калашников. — Если он с этой Системой давно работает, то должен знать, какие суммы за что поступали!
— Тебя с нами не было, — хмыкнул Макаров. — Как только Домби Зубль про Систему услышал, сразу же бросился к своим дружкам из ФИА, а потом уже не до Системы стало…
— Это я заметил, — кивнул Калашников. — А все-таки, информация по «Хаджнесу» сохранилась?
— И информация, и даже информокопия Малхака, всячески готовая сотрудничать, — улыбнулся Макаров.
— Специально для тебя приготовил. Я же помню, как ты ловко пустотных шейхов вычислил!
— Ого, — Калашников наконец заметил причитавшийся ему пакет данных. — Спасибо, будет с чем повозиться! Ну, и что было дальше?