— Тогда понятно, почему квазаров в миллион раз меньше, чем галактик, — согласился Калашников. — Спасибо за доходчивое объяснение, Альбер. Ну а теперь главный вопрос. Вы не задумывались о том, что квазар можно зажечь, так сказать, вручную? Искусственным путем, создав вокруг центральной дыры мощную энергосистему?
Гейнц опустил голову.
— Конечно же, можно, — ответил он. — В нашей Галактике сумели, чем остальные хуже… Вы неправильный вопрос задали, Артем Сергеевич. Правильный звучит так: а можно ли погасить квазар? Точнее, до какого момента его еще можно погасить?
— И сколько у нас осталось? — вздрогнул Калашников. — Я был уверен, что все под контролем…
Гейнц покачал головой.
— Вы никогда не задумывались, — спросил он, — почему мы не знаем ни одной внегалактической цивилизации?
— Вот даже как? — пробормотал Калашников. — То есть не все под контролем?
— Здесь есть и хорошая сторона, — попробовал улыбнуться Гейнц. — Если нам придется покинуть нашу Галактику, у нас будет огромный выбор свободных звездных систем.
3.
Калашников покачал головой.
— Коллега Гейнц, — сказал он, понизив голос. — Я некоторым образом занимаюсь этой проблемой. Скажите мне точно, сколько у нас есть времени. Если его нет вовсе, я хочу услышать об этом прямо сейчас.
— Процесс станет необратимым примерно через три месяца, — ответил Гейнц. — Странно, что вас об этом еще никто не предупредил.
— На самом деле, уже многие предупредили, — пробормотал Калашников. — Но я слишком туго соображаю.
— Надеюсь, теперь вы наконец поняли, — сказал Гейнц.
— Да, и поэтому откланиваюсь, — ответил Калашников. — Желаю вам полного успеха в вашей работе, и не смею более задерживать!
— До свидания, — попрощался Гейнц.
Экран погас, и Калашников с чистой совестью дал выход эмоциям.
— Спрут?! — прошипел он сквозь зубы. — Какой к черту Спрут, когда эти гады нашу Галактику взрывают! Что, так трудно было сразу сказать?!
Перед Калашниковым вспыхнул розовый огонек — и сразу же развернулся в сферическую голограмму.
— Скажите, Артем Сергеевич, — сказал Гринберг, заложив когтистую ладонь за отворот черного кожаного пиджака, — а кто такие «эти гады»?
— Здравствуйте, — вздохнул Калашников, весь боевой настрой которого моментально улетучился.
— Скажите, Артем Сергеевич, — сказал Гринберг, заложив когтистую ладонь за отворот черного кожаного пиджака, — а кто такие «эти гады»?
— Здравствуйте, — вздохнул Калашников, весь боевой настрой которого моментально улетучился. — Я это так, — он помахал рукой в воздухе, — фигурально…
— Вот именно, — кивнул Гринберг. — Фигурально. И какой в таком случае смысл был вам сообщать, что Галактика вот-вот навернется? В лучшем случае вы запаниковали бы, а в худшем — принялись бы отбрасывать маловероятные варианты, и в конце концов пришли бы к тем же самым выводам, что и остальные эксперты.
— Я бы запаниковал, — уверенно заявил Калашников.
— Давайте проверим, — предложил Гринберг. — Вы только что узнали, что квазар почти зажжен. Что вы собираетесь делать дальше?
— У меня есть три месяца, — ответил Калашников. — Выясню способ, а потом погашу!
— Это называется паниковать? — усмехнулся Гринберг.
Калашников почесал переносицу.
— Вы как всегда правы, — признал он. — Но какой смысл в поисках Спрута, когда Галактика вот-вот взорвется? Вряд ли мы успеем выиграть холодную войну за оставшиеся три месяца…
— Вы эксперт по холодным войнам? — осведомился Гринберг.
— А что, — вскинулся Калашников. — Есть шансы?
— Есть, — спокойно ответил Гринберг. — Но только в том случае, если каждый из нас будет заниматься своим делом. Напомнить вам о ваших?
— Сам знаю, — пробурчал Калашников. — Спонки и Спрут. Кстати, Миноуи только что вычислила Хозяина — он теперь тоже мое дело?
— Разумеется, — улыбнулся Гринберг. — Ведь Миноуи — ваш сотрудник!
Калашников облизал губы и ничего не ответил.
— Еще вопросы? — участливо осведомился Гринберг.
Калашников покачал головой:
— Нет. Спасибо за вправленные мозги. А теперь — не мешайте работать!
— Давно бы так, — протянул Гринберг, растворяясь в воздухе.
Повезло мне с куратором, подумал Калашников. Попался бы какой-нибудь Лапин, пришлось бы с ним каждый вечер водку пьянствовать. Впрочем, на то и Звездная Россия, чтобы кураторы правильные попадались.
Розовый огонек замерцал снова, и Калашников удивленно раскрыл глаза. Гринберг возвращается?! Это что-то новенькое!
— УРТ-1965, — сообщила Сеть. — Срочный вызов!
— Привет, — сказал Калашников, одобрив контакт. — Что случилось?
— Мы получили первые результаты, — сообщил УРТ-1965, сверкнув на Калашникова зеркальным лбом. — Нужно срочно их обсудить.
— Что, уже война? — всполошился Калашников. — Они уже летят нас бомбить?!
— Мы — в третьей очереди, — спокойно ответил робот. — Проблема в другом. В большинстве вариантов войны позиция Техноцеркви оказывается значимой. Нам нужно знать твою волю, Пророк.
— Сейчас буду, — кивнул Калашников, разглядев за спиной УРТ-1965 все тот же круглый зал Вселенского Совета.
— Только горло промочу.
Дождавшись завершения сеанса, Калашников поправил на кровати покрывало, взял из воздуха стакан с апельсиновым соком и перешел обратно в кабинет. Здесь он подобрал со стола бумажку с большой цифрой «8», аккуратно сложил ее вчетверо и засунул в нагрудный карман на манер носового платка. Теперь можно идти.