— Хорошо, — захлопала ресницами УРТ-238761. — Зови меня Анной… но только там, в Галактике. Здесь мне будет не совсем удобно…
— Договорились, двадцать три восемьдесят семь шестьдесят один, — улыбнулся Калашников. — Приветствую, девятнадцать шестьдесят пять! А ты как насчет более короткого имени?
— Зови меня Урри, — ответил УРТ-1965. — Но с тем же условием — только за пределами планеты.
Калашников удивленно посмотрел на своего ближайшего помощника. С тех пор как УРТ-1965 совершил самоубийство, он все больше начинал походить на человека.
Но чтобы самому выбрать себе имя?!
Надо будет вечером проверить, решил Калашников. Что, если я в свою очередь тоже превращаюсь в робота? А нановодка здесь совершенно ни при чем?
— Присаживайтесь, коллеги, — сказал он роботам. — Я собрал вас, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие. На Авареске против нас готовится серьезная провокация.
— Такая же, как на Бадарамхаз-Карамхе? — спросил УРТ-1965.
— Гораздо хуже, — ответил Калашников. — Там потенциальной жертвой был лично я. А сегодня на Авареске планируется что-то вроде восстания роботов. Наши якобы сторонники завопят «да здравствует Пророк!» и начнут резать ни в чем не повинных фтальхианцев.
— Нам нужно отменить визит, — воскликнула УРТ-238761. — Если случится что-то подобное, против нас может быть выдвинуто обвинение в террористической агрессии!
— Отменять визит нельзя, — улыбнулся Калашников. — Это засветит источник, и мы лишимся наших глаз и ушей в Ядерной Федерации. Нам нужно сыграть на опережение и самим предотвратить беспорядки.
— Непосредственными исполнителями будут эрэсы или роботы? — спросил УРТ-1965.
— Конечно, роботы, — ответил Калашников. — Ведь мы — робоверцы!
— Тогда мы ничего не сможем сделать, — сказал УРТ-1965 и скрестил руки на груди. — Нас будет только двое, а на Авареске можно найти до тысячи настоящих боевых роботов.
— У нас есть одна маленькая штучка, — улыбнулся Калашников и вытащил из нагрудного кармана блестящий металлический брусок. — Если она сработает, восстание не состоится. Сигнал на массовые беспорядки она заблокирует; ну а с мелкими провокациями мы справимся сами.
УРТ-1965 покачал головой.
— Это очень опасно, — сказал он. — Ты уязвим, Звездный Пророк. Ты не сможешь двигаться с нужной скоростью.
— Да ну? — усмехнулся Калашников. Он уже поднял было правую руку, чтобы молнией взмыть в светлеющее небо, но почему-то передумал. — Перед вылетом на Авареск сбегаем на сто километров, идет? Не обгоню — не полетим!
Увидев округлившиеся глаза УРТ-238761, Калашников почувствовал что-то вроде угрызений совести. Они ведь считают, что я обычный звездный русич, подумал Калашников. Белковое существо, органический разум и все такое. А на самом деле…
— В Хранилище Вечности со мной кое-что произошло, — объяснил Калашников. — Теперь я как бы не совсем человек. Так что насчет бега — это серьезно.
— Хорошо, — сказал УРТ-1965. — Мы сбегаем наперегонки. И если я приду первым, ты отменишь визит на Авареск.
— Отменю, — кивнул Калашников. — Но пока — как следует изучи местность в окрестностях нашего будущего Храма. Скорее всего, провокация состоится именно там. А ты, двадцать три восемьдесят семь шестьдесят один, подготовь все необходимое для видеосъемки, получи необходимые разрешения и заранее распланируй линию защиты. Беспорядки мы, конечно же, подавим, но в их организации нас все равно обвинят. Провокация, ничего не поделаешь!
Калашников развел руками и поклонился, чувствуя себя ярмарочным балаганщиком. Роботы переглянулись, разом поднялись на ноги и почти одновременно спросили:
— Можно идти?
— Да, и последнее, — вспомнил Калашников.
— В ближайшие часы Фтальхская Конфедерация может удовлетворить нашу просьбу о проникающем гражданстве. Двадцать три восемьдесят семь шестьдесят один, будьте готовы сразу же оформить все необходимые документы!
У роботессы снова округлились глаза, но на этот раз Калашников не стал извиняться. На то я и Звездный Пророк, подумал он, чтобы периодически совершать невозможное.
— До встречи у космолета, — помахал рукой Калашников. — И попробуйте в ближайшие десять галчей меня не слишком беспокоить: я собираюсь в глубокое погружение.
Калашников не обманывал своих роботов. Он действительно решил разобраться с «желтым небом» прямо сегодня, еще до визита на Авареск. Разобраться в последние оставшиеся в его распоряжении спокойные часы, потому как чем бы ни кончилось храмостроительство на Авареске, свободного времени после него у Звездного Пророка уже не останется. Поэтому Калашников придал креслу анатомическую форму, прикрыл глаза и вошел в Сеть целиком, начисто отключившись от внешнего мира. Тайна планеты Гамарг доживала свои последние минуты.
4.
Будильник появился перед Калашниковым в виде большой красивой бабочки с надписями «34.75» на каждом крыле. Калашников закрыл виртуальные глаза, чтобы оторваться от маниакального поглощения информации, и сквозь зубы прошипел «Ладно, выход». Он никак не ожидал, что собрать достоверные сведения о происходящем в районе Центральной Дыры окажется настолько трудно.
На первый взгляд, Сеть была просто забита всевозможными сведениями об энергетическом сердце Галактики. Тысячи интерактивных документов предлагали миллионы вакантных должностей, сотни объемистых отчетов содержали бесконечные ряды чисел, описывающие до мельчайших подробностей все настоящее и все прошлое Федеральной Энергосистемы. Планета Гамарг была представлена в Сети таким количеством данных, что Калашников всерьез испугался за информационные каналы собственной планеты — еще бы, ведь про каждого из ее официально погибшего жителя в Сети был размещен документальный тотан с полной обратной связью! Поначалу Калашников обрадовался этой возможности и вклинился в жизнь нескольких четвероруких гамаргцев — но быстро обнаружил, что никакого «желтого неба» никто из них не помнит, а вот эпидемию неизвестной болезни все описывают весьма впечатляюще. Правда, одними и теми же словами.