— О как, — крякнул Лапин. — Давай-ка я тебе каши положу, болезный!
Макаров хрустнул огурчиком и с интересом посмотрел на Калашникова. Сто двадцать часов! О чем это он так долго думал?!
Лапин погрузил в горшок громадную деревянную ложку и доверху наполнил глубокую тарелку.
— Плов, что ли? — принюхался Калашников к содержимому. — Да нет, вроде гречневая…
— Собственный рецепт, — гордо объявил Лапин. — Тридцать лет никто повторить не может!
— Ум-м… — промычал Калашников, обнаружив, что его ложка так и мелькает между ртом и тарелкой.
— Оголодал, — кивнул Лапин. — Давай, Паша, я и тебе положу?
Макаров молча протянул тарелку и через секунду тоже попал в рабство к лапинскому кулинарному таланту. Несколько минут за столом слышалось только сосредоточенное чавканье. Наконец каша у Калашникова закончилась, он без колебаний вылизал тарелку и прикрыл рот ладонью.
— Хватит! Хватит! Это не каша, а наркотик какой-то! — выпалил он одним махом.
— Наелся? — сурово спросил Лапин. — Тогда говорить будем! Рассказывай, о чем вчера думал.
Калашников откинулся на спинку стула и с нескрываемым блаженством погладил живот.
— У меня сейчас одна мысль, — сказал он, расплываясь в довольной улыбке.
— Поспать? — предположил, прожевавшись, Макаров.
— Не-е, — протянул Калашников. — Стоит ли вообще рассказывать, вот какая.
2.
Лапин заботливо прикрыл горшок салфеткой.
— Цену себе набиваешь? — спросил он.
— Стоит ли вообще рассказывать, вот какая.
2.
Лапин заботливо прикрыл горшок салфеткой.
— Цену себе набиваешь? — спросил он.
— Наоборот, — покачал головой Калашников. — Кажется мне, что Звездная Россия и без меня обойдется.
— Кажется — крестись, — пробасил Лапин. — Кашу ел? Значит, повесели гостей!
Калашников покорно кивнул. Разумеется, Лапин не стал ничего отменять; более того, судя по количеству столовых приборов, он и от себя друзей пригласил. Придется веселиться.
Гости не заставили себя долго ждать. Вдалеке скрипнула калитка, и через минуту из-за кустов боярышника показались четыре эрэса. Завидев первого из них, Калашников привстал на стуле — глазея по сторонам с неподдельным любопытством, к лапинскому дому шел Сид Майер, верховный элфот Звездной России. За ним, словно два телохранителя, невозмутимо вышагивали Гринберг и Штерн, а чуть поодаль не шла — плыла над землей Нея Миноуи.
— Быстрее, каша стынет! — прикрикнул на гостей Лапин.
Сид Майер вздрогнул и мигом взбежал на веранду. Штерн вытянул шею в направлении горшка, Гринберг галантно подал руку Миноуи, помогая воспарить над лестницей. Макаров повернулся и ошеломленно выдавил «Здрасьте».
Лапин невозмутимо огладил бороду, после чего горшок сбросил с себя салфетку, наскочил на деревянную ложку и вместе с ней пустился в пляс, раскладывая кашу по четырем свободным тарелкам.
Калашников посмотрел на Сида Майера, потом на все еще свободную половину стола, и почесал в затылке. Он понял, что Лапин не просто так сварил свою кашу.
— Угощайтесь, — скомандовал Лапин, — а Артем Сергеевич нам пока все и расскажет!
— Доброе утро, — выдавил Калашников. — Коллега Майер, я очень рад вас видеть… приятная неожиданность…
Запутавшись в любезностях, Калашников замолк и принялся лихорадочно вспоминать, о чем он, собственно, хотел сегодня поговорить. С чего начать? С теоремы Калашникова? Или с конкретных фамилий Хозяев?
Чтобы выиграть время, Калашников встал и прошелся вдоль стола.
Макаров понял, что происходит, подмигнул Калашникову и призывно захлопал в ладоши. Калашников машинально поднял руку, требуя тишины, и вдруг понял, что начинать нужно с самого главного.
— Операция «Спрут» еще не завершена, — сказал он, как только Макаров прекратил хлопать. — Из экспертного заключения коллеги Миноуи, — Калашников раскрыл рядом с собой первый виртуальный экран, — мы знаем, что непосредственный исполнитель серии провокаций, получивший условное наименование «Спрут» и позднее идентифицированный как капитан ФИА Домби Зубль, он же агент Таран, действовал против Звездной России не как самостоятельный субъект, а как кадровый офицер, осуществлявший так называемую «инициативную разработку». Основным движущим мотивом Домби Зубля являлось стремление получить внеочередное звание, а примененные им технологии ситуационной комбинаторики и психокодирования являются стандартной методикой Агентства по отношению к так называемым «небезопасным цивилизациям». Согласно экспертному заключению метапсихологов Павлова и Шермана, — Калашников раскрыл следующий экран, — Домби Зубль больше не представляет опасности для Звездной России. Однако его руководство, как прежнее, в лице руководителя Шестой Специальной Группы майора Джирайна, так и действующее, в лице начальника Отдела Персональной Опеки Шестнадцатого Управления полковника Храйлига, получило от Домби Зубля сведения, которые могут быть интерпретированы в опасном для нас направлении.
Из экспертного заключения Миноуи, — Калашников указал на первый экран, — следует, что неизвестное нам руководство Специальных Групп, занимающихся дестабилизацией обстановки в «небезопасных цивилизациях», наверняка уже внесло Звездную Россию в соответствующий список и с вероятностью в сорок процентов предпримет против нас агрессивные действия уже в ближайшее полугодие. Таким образом, политика «двойного дна», позволявшая до последнего времени избегать внимания галактических спецслужб, больше не обеспечивает нашей безопасности. В самое ближайшее время мы должны предпринять адекватные упреждающие действия, иначе инициатива во взаимодействии с внешними цивилизациями будет безвозвратно потеряна.
Калашников перевел дух и посмотрел на своих слушателей. К каше никто из них так и не притронулся.