— Вот новости! Почему посторонние на объекте?
Все молчали, на зная, что ответить.
Человечек, краснолицый, светлоглазый, с глубокими морщинами на сморщенном лбу, от нетерпения затоптался на месте.
— Еще раз повторяю, — прокричал он, сбиваясь на сипение, — удалитесь с объекта! Немедленно!
— Но мы… — начал брат Дубрава.
Колобашка, отвернувшись, завопил, обращаясь к кому-то наверху:
— Бригадир Гугуница!
Среди мелькания блестящих касок одна вдруг остановилась, а затем плотно сбитая фигура с пугающей быстротой помчалась вниз по тонким лестницам. Мелькали пыльные сапоги, ладно перетянутая поясом толстая куртка, рукавицы. Наконец фигура ловко спрыгнула на землю, пренебрегая десятком последних ступенек, и предстала перед пришельцами. Лихо сдвинутая на затылок каска открывала выцветший платок и прядь пыльных светлых волос. Этот колобашка был молод. Обежав веселым взглядом незнакомцев, он чуть присвистнул.
— Бригадир Гугуница, — заговорил пожилой колобашка и зачем-то потряс бумагой, которую держал в руке. — Согласно сводкам, вы отстаете по отгрузке и держите обогатителей.
— Нагоним, — молвил бригадир Гугуница уверенно. — Сейчас пустой слой пройдем, а дальше — жила, только успевай отгружать.
— Ладно, — спохватился вдруг колобашка, метнув злой взгляд в сторону Зимородка, — производственные моменты потом, а пока разберитесь с посторонними. Жду на летучке.
И он исчез в тоннеле, оставив Гугуницу с пришельцами.
— Дела, — протянул он, снимая каску вместе с платком и обтирая потное лицо. — Идемте в бытовку. Здесь неровен час пришибет. — И пошел вперед, продолжая то ли себе что-то объяснять, то ли незнакомцам растолковывая: — А как быстрее, если с самого начала не там разработку начали? Что я, выращиваю им эти сапфиры? Я же и говорил, что к северу надо брать, там и знак был верный. Нет же! Что к сопливому кайлу прислушиваться, коли у нас старые кувалды имеются? Сорок лет в забое! А мне теперь в пустой породе еще дней десять колупаться! И перед обогатителями кто главный губинец выходит? Гугуница!
Он махнул рукой и замолчал.
Бытовка оказалась дощатым строением с низкими потолками, но довольно просторным. Там находился стол, сплошь заставленный немытыми жестяными кружками, ящик, на котором сидели двое колобашек, жующих хлеб с чесночной колбасой, штабель гнутых касок в углу и два крюка в стене, изнемогающих под тяжестью повисшей на них рухляди. Имелась также стоящая на полу плитка на гнутых раскоряченных ножках и причудливый чайник, густо покрытый копотью.
При виде Гугуницы жующие поперхнулись.
При виде Гугуницы жующие поперхнулись. Молодой бригадир побледнел, сузил глаза и издал сквозь стиснутые зубы слабое шипение. От этого звука оба колобашки содрогнулись, один бросил свой бутерброд на лавку, второй быстро затолкал в рот, после чего последовало паническое бегство.
— Лоботрясы, — проговорил Гугуница, переводя дыхание. Краски постепенно возвращались на его лицо. Он кивнул в сторону стола: — Устраивайтесь, берите себе кружки.
Он наклонился над ящиком и после долгих поисков обнаружил там две хлебные лепешки и плачевный огрызок чесночной колбасы. Затем поплюхал водой в чайнике и объявил:
— Еще горячий.
Мэгг Морриган между тем выкладывала на стол пирожки и выставляла бутыли с сидром.
— Какая роскошь! — обрадовался Гугуница, увидев пирожки. — А здесь что?
— Сидр, — сказала Мэгг Морриган.
Гугуница огорчился.
— Пока не кончится смена — нельзя, — решительно произнес он. И спустя миг столь же решительно добавил: — Впрочем, под пирожки и совсем немного… Наливай!
И сам ловко разлил сидр по немытым кружкам.
Угостившись как следует, бригадир уселся на ларе, как полководец на боевом барабане, и весело уставился на пришельцев.
— Стало быть, вы с верхотуры, — заметил он, хотя об этом речи до сих пор не шло. — М-да… Так вам в торговую факторию? Сами видите, какая тут у нас… чехарда! Человека вам выделить не могу — сейчас все на счету. А отправить одних — не имею права: пропадете! Да и явились вы рановато. Вам разве не сообщали, что сапфиры ожидаются только к началу зимы?
— Погоди-ка, — заговорил Зимородок. — Для начала проясним суть дела. С кем вы ведете торговлю?
Гугуница моргнул пару раз пьяновато.
— С верхотурними, — сказал он. — Которые наверху. Верзилы.
— С Огнедумом? — зловещим шепотом осведомился Людвиг.
Гиацинта предупреждающе погладила его по губам тонкими пальцами.
— Мое дело — добыча, — ответствовал Гугуница. — А вы, значит, не по торговой надобности?
— Положим, нет, — сказал Зимородок.
— А по какой, в таком случае? — спросил Гугуница совершенно трезвым голосом.
— Кстати, некоторые из нас тут тоже кое-что смыслят в горном деле! — вмешалась Марион. — И нечего тут из нас дурачков делать, если вы бригадир! Невелика птица! Я тоже сызмальства путешествовала на пирожковые копи и разбираюсь!
— Ух, ух! — радостно удивился Гугуница. — Ладно, сам провожу вас до начальства. Разбирайте пока каски.
И ушел — видимо, что-то улаживать. Он явился довольно скоро, озабоченно оглядел пришельцев, поправил каску у Марион, затянув ремешок потуже. Та осведомилась, как ей после этого прикажут дышать, но Гугуница не то не расслышал, не то попросту не обратил внимания.