— Ты не тень! — сказал весельчак.
Мирко остановился, опустил кинжал. Замер и «факел» — настороженный.
— Я сейчас уйду, — сказал Мирко, презрительно раздувая ноздри, — а ты ступай к вашему главному упырю, к Огнедуму. Скажи ему, что я здесь!
— А кто ты? — осведомился «факел».
— Я — герцог Людвиг фон Айзенвинтер! — сказал Мирко. — Вот я кто! И скоро всему вашему упыриному царству придет конец, потому что сегодня в полдень эти самые часы пробьют двенадцать раз! — Он шевельнул кинжалом и добавил: — Иди, пока я не передумал!
«Факел» фыркнул и повернулся к Мирко спиной. С мостовой за ним ненавидящими глазами следил раненый. Пьяный по-прежнему спал. Площадь стала тихой и скучной. Мирко нырнул в ближайший переулок и быстро зашагал по направлению к тайному лазу в пещеру, который находился на задах какой-то давно заброшенной лавки.
В лаборатории Огнедума по столу среди бумаг были разбросаны стекла с пятнами размазанной крови и реактивов — энвольтатор изучал генетический материал. Лихобор сидел в углу на табурете. Время от времени Огнедум подзывал его и заставлял то цедить из пальца кровь, то плевать в особую чашечку, после чего опять принимался поливать пробы реактивами. Иногда стекла вдруг трескались. Порой что-то шипело и с вонью испарялось.
Тетрадь быстро покрывалась прыгающими каракулями записей.
Затем дверь отворилась, и кучерявый коротышка с алебардой ввел в лабораторию Ольгерда. Тень бывшего короля болталась в руках стражника, как тряпичная. Огнедум встал и широким шагом приблизился к нему. Стражник вышел. Ольгерд прислонился к стене и тупо уставился вдаль поверх огнедумова плеча.
Несколько мгновений Огнедум сверлил его глазами. Затем произнес:
— Тебе знакомы эти два «факела»? — Взмахнув рукавом, Огнедум показал на Лихобора с Лютоярой. — Ты ведь разговаривал с ними? Когда? О чем?
— …когда… о чем… — был ответ.
Побратимы быстро переглянулись. Ольгерд притворялся — в этом не было никаких сомнений.
Огнедум сильно встряхнул бывшего короля.
— Говори!
— …говори… — лепетал Ольгерд, мотая головой.
— Ты им что-нибудь рассказывал? О прошлом, о здешних обычаях? Они тебя о чем-нибудь спрашивали? Я желаю знать содержание вашей беседы!
— …что-нибудь…
— Если ты не сознаешься, я буду убивать их у тебя на глазах, — пригрозил Огнедум.
Ольгерд молчал.
— Не запугать нас ни угрозами, ни даже самой смертью! — сказала Лютояра громко. — Ибо любовь сильнее смерти и продолжает жить и после того, как возьмет возлюбленных безвременная могила.
Король вдруг встретился с нею взглядом. Всего лишь на миг.
Поют, поют боевые рога — за ближними уже холмами!..
Но тут дверь задергалась у короля за спиной, как живая. Кто-то пытался открыть ее и войти, а кто-то другой ему в том препятствовал. Донеслись выкрики:
— …Куда?!
— Срочно!
— Занят! Не велено!
— Срочно, болван!
Огнедум оттолкнул Ольгерда, приоткрыл дверь и проговорил в щель:
— Пусть войдет и доложит.
В лабораторию, топоча, ворвался «факел» в самом недопустимом виде. От него исходили кисловатые пивные волны, в выкаченных по-уставному глазах зримо происходила отчаянная схватка между воинским долгом и свинским опьянением, пояс болтался, оружия не имелось. Словом, это был типичный унтер, злыми обстоятельствами изверженный из пивной. Репа, внезапно выдернутая из грядки, — и та, наверное, чувствует себя менее растерянно.
— Докладывай, — велел ему Огнедум.
— Дело секретное! — выпалил унтер.
— Не стесняйся — тут все равно одни смертники.
Унтер обвел присутствующих недоверчивым взглядом. Двое «факелов» с разбитыми лицами, тень… кругом предатели! Плохо дело. Ему стыдно было еще больше огорчать властителя, который всегда так щедр и милостив, но делать нечего.
— Находясь в увольнении с тремя боевыми товарищами, также находящимися в увольнении, о чем вот свидетельство… — Унтер полез было за бумажкой, но Огнедум махнул рукой, и он, чуть сбившись, продолжал: — Мы отдыхали строго согласно устава. Не причиняя то есть ущерба имуществу города, которое принадлежит властителю…
— Пили и гонялись за тенями, — спокойно сказал Огнедум. — Переходи сразу к делу.
— Проводить с теньками строевые учения — умора ведь! — умоляюще проговорил унтер. — И вот попалась нам, значит, тенька… Ребята думали — может, девка, бывают красивые.
— Правильно ли я понял, — медленно начал Огнедум, — что некоторые из моих боевых «факелов» находят теней женского пола «красивыми»?
А в голове так и скакало: «Мутанты… повсюду нравственные уроды… Они везде! Девок им подавай — красивых…»
— Девки не имеют отношения к делу! — гаркнул унтер и браво выпятил грудь колесом. Это был его коронный номер, коим он всегда брал начальство за душу. — Поскольку тень оказалась переодетым лазутчиком!
Огнедум опустил голову. Унтер следил за энвольтатором с глубоким сочувствием.
— Подробнее, — приказал Огнедум тихо. — Кто это был? Горец?
— Даю подробности, — с готовностью заговорил унтер. — Убитых двое. Фактор внезапности! Я сумел допросить лазутчика и получить от него ценную информацию. Мы располагаем, таким образом, именем и титулом вражеского шипона.
Огнедум поднял взгляд. Унтер чуть наклонился вперед всем корпусом и интимно произнес: