За синей рекой

— Меня вострой сабелькой не возьмешь! — почти пропела она и закружилась на месте. Развевающиеся лохмотья так и мелькали перед глазами.

Подбежавший Дубрава громко крикнул:

— Руби ее тупой стороной! Тупой!

Страшно выкатив глаза и оскалив зубы, пан Борживой перевернул саблю…

Раздался скрежет, как будто кто-то пытался пилить ржавый металл. Повалил черный дым, и старуха разделилась на две половины. Обе они, визжа и завывая, продолжали вертеться. Брату Дубраве вдруг почудилось, что в этом нечеловеческом визге он различает слова:

Хорошо тому живется,

У кого одна нога!.

Брату Дубраве вдруг почудилось, что в этом нечеловеческом визге он различает слова:

Хорошо тому живется,

У кого одна нога!..

Тем временем Борживой рассек одну половину еще раз пополам. Нога куда-то ускакала, а часть туловища с рукой и половинкой головы начала стремительно испаряться. Вторая половина загорелась.

Нога же ускакала довольно далеко и дважды наступила на Канделу, прежде чем Гиацинта уложила ее ударом дубины.

— Никогда такого не видел! — отдуваясь, заявил пан Борживой. — Кстати, на что она рассчитывала супротив меня?

Ответа на свой вопрос он не получил. Подошла Гиацинта с дубинкой на плече.

— Ну как? — осведомилась дочь Кровавого Барона. — Надеюсь, все чудовища мертвы? Я тут расправилась с одним. Здесь главное, чтобы оружие было по руке.

— Это точно, — согласился пан Борживой.

— По-моему, кто-то кричит, — сказал Зимородок. Он поднял руку, и все замолчали.

— Я здесь! — донесся голос Марион. — Выпустите меня!

— Вон она, в окне, — сказал Гловач и неожиданно заорал: — Держись, Марион! Мы тебя вытащим!

Гиацинта с недовольным видом потерла ухо.

— Здесь нет двери! — крикнула Марион. — Надо стены ломать!

Только теперь, когда страшная старуха была уничтожена, появилось время заняться домиком, где была заточена Марион.

— И правда, нет дверей, — сказал Гловач. — Вот чудеса-то!

— Ой, осы! — Девица Гиацинта наморщила нос. — Ненавижу!

— Не нужно махать руками, они и не тронут, — посоветовал брат Дубрава.

— Кстати, откуда здесь столько ос? — задумчиво произнес Зимородок.

— И муравьев, — брезгливо добавила Гиацинта.

— Вот именно, — произнес Кандела, присоединяясь к остальным. Он был измазан землей и сильно искусан насекомыми. — Муравьев здесь видимо-невидимо. Не знаю, как жив остался. Они меня заели.

— Заели… — пробормотал Дубрава. Он подошел к дому и, слегка наклонив голову, вдруг, к удивлению окружающих, вцепился зубами в наличник.

— Что это с ним? — спросил Кандела. — Никак рехнулся наш праведник?

Мэгг Морриган хлопнула себя по лбу:

— Ну конечно!.. Вот уж не думала, что на самом деле когда-нибудь увижу…

Брат Дубрава повернулся, и все увидели, что подбородок у него в крошках.

— Домик-пряник! — закричала Гиацинта. — Надо же! Домик-пряник!

— В архивах мне попадались описания самых удивительных памятников архитектуры, — сказал Штранден. — Здания из бумаги, из палой травы, из шелковых тканей… Да, да, припоминаю… Встречался мне в «Архитектурном бревиариуме» раздел «Строения из кулинарных компонентов»…

— Нужно прорубить в нем дверь! — предложил Зимородок.

— А заодно запастись в дорогу сладостями, — добавила Мэгг Морриган.

За дело взялись радостно и вскоре проломили в стене довольно большое отверстие.

— Крошек-то, крошек, — ворчала Мэгг Морриган, собирая обломки пряника, шоколада, вафли, карамелей и складывая их в короб.

Пан Борживой вошел в раж и рубил пряник саблей, приговаривая: «А мы его так! А мы его вот так!»

Скоро пролом был настолько велик, что Марион свободно выбралась наружу.

— А я больше всего люблю шоколад, — заявила она, набивая карманы передника.

Уходя, путешественники оставили на поляне полуобъеденную избушку и три черных зловонных лужицы. Так окончила свой земной путь старуха Гретель.

— В конце концов, все обернулось к лучшему, — рассуждал философ Штранден, идя по тропинке. — Если бы Марион не попалась этой странной даме, не было бы у нас сейчас сладостей.

— Мне говорили, что все умные люди любят сладкое, — заметила Мэгг Морриган.

— Дураки тоже любят, — отозвалась Марион, которая непрерывно жевала шоколад. — Как это я сразу не догадалась прогрызть в стене дыру?

— Интересно, почему пряник не пострадал во время дождя? — сам с собой вслух рассуждал Штранден.

— И где она брала муку, сахар и все остальное? — добавил Гловач.

— Я бы сейчас выпил чаю, — объявил пан Борживой.

— Чаю нет, — сказала Мэгг Морриган. — Я могу заварить травы.

— Тогда подождите здесь, а я схожу за водой, — предложил Зимородок. Желающих возражать не нашлось. Все охотно уселись отдыхать, а Зимородок вернулся на поляну, к колодцам.

Живая сова уже улетела, а дохлая по-прежнему была на месте. Зимородок остановился и задумался. Два колодца… для чего старухе два колодца? Если возможен домик-пряник, то отчего же не быть и другим чудесным вещам? К примеру, там живет какая-нибудь щука, выполняющая желания. Или, скажем, вместо воды — вино. Впрочем, что гадать, когда можно проверить.

Недолго думая, Зимородок открыл колодец, на котором не было совы, и заглянул в него. Щуки там, правда, не наблюдалось, зато имелось довольно добротное берестяное ведро. Зимородок зачерпнул воды — это была именно вода. Повинуясь наитию, он с размаху окатил дохлую сову.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121