Дохлая сова мучительно шевельнулась, закряхтела, медленно повернула голову. Затем разжала когти и мешком повалилась на траву. Она была слишком облезлой и слишком долго оставалась мертвой, чтобы сразу взять и упорхнуть. Теперь она лежала на боку и слабо шевелила перьями на шее.
Зимородок предвидел нечто подобное, но тем не менее был поражен.
— Вот так-то, — пробормотал он. — Мы, значит, шевелимся… Ну-ка, а что за пойло у нас во втором колодце?
С этими словами он открыл второй колодец и набрал полное ведро воды оттуда. Лежащая на земле сова, казалось, следила за ним полными ужаса круглыми глазами. Когда Зимородок поднял ведро, сова забилась на месте и несколько раз бессильно всхрапнула.
— А, не нравится! — обрадовался Зимородок. Он щедро полил сову, которая тотчас обмякла и прямо на глазах начала покрываться густыми перьями.
Зимородок поставил ведро на землю и задумался.
— Итак, один колодец оживляет, второй — покрывает перьями. Это уже кое-что. Неплохо бы запастись водичкой из того и другого. Что ж, нет ничего проще. Нужно взять вторую фляжку у Марион… А потом главное — не перепутать фляжки.
Нужно взять вторую фляжку у Марион… А потом главное — не перепутать фляжки.
Зимородок на прощание оживил сову и отправился за второй фляжкой. Единственное, что не устраивало его во всей этой истории, было то, что все остались без чая.
К вечеру следующего дня путешественники вышли на берег Красной реки. Закат пылал. На востоке, в холодной синеве, горела первая звезда. На противоположном берегу лес слегка отступал от воды, оставляя свободной широкую полосу.
— Переправляемся завтра, — сказал Зимородок. — А сегодня предлагаю как следует отдохнуть и выспаться.
Все засуетились, устраиваясь на ночлег, и вдруг Зимородок заметил силуэт незнакомого человека, который стоял, прислонившись к дереву.
Зимородок осторожно приблизился к незнакомцу, поздоровался и замолчал, разглядывая чужака и ожидая каких-либо разъяснений.
Незнакомец был одет в роскошный бархатный кафтан зеленого цвета. Рукава по старинной моде имели многочисленные разрезы, сквозь которые проглядывала белоснежная рубашка. Узкие штаны, также бархатные и шитые золотом, и щегольские сапожки из мягкой кожи менее всего подходили для прогулок по лесу. На голове незнакомца красовалась шляпа с необъятными полями и огромными перьями.
Не отвечая на приветствие Зимородка, франт невозмутимо щелкал орешки и поглядывал на реку. Потом он неожиданно произнес:
— Красивый закат сегодня.
— Закаты всегда красивы, — отозвался Зимородок.
— Кроме тех, которых мы не видим, — возразил незнакомец.
— Как это?
— А вот так! Сидишь себе в комнате, и вдруг стало темно, пора зажигать свечу — вот тебе и весь закат.
— А, — сказал Зимородок. — Тогда конечно.
— Да много ты понимаешь!.. — Незнакомец выплюнул очередную скорлупку. — Это что у вас там готовится? Ужин?
— Предположим, — хмуро отозвался Зимородок. Ему не нравился тон незнакомца.
— Хочешь орешков? Я, пожалуй, поужинаю с вами. — И легкой, слегка танцующей походкой, будто скользя по паркету, незнакомец направился к костру. Озадаченный Зимородок поплелся следом.
Незнакомец тем временем непринужденно уселся у костра. Поначалу он молчал, с любопытством разглядывая окружающих. Их недоуменные взгляды его ничуть не смущали.
Наконец пришелец как ни в чем не бывало заметил:
— Знатные пряники у вас! Где только вы такие раздобыли здесь, в лесу?
— А вам не все ли равно, господин хороший? — ответила Мэгг Морриган.
— Да уж не все равно, если спрашиваю.
— Можем показать место, там еще много осталось.
— Да уж, там осталось, — согласился незнакомец. — И, кстати, не только пряники. Не так ли, ваше высочество? — обратился он к Марион.
Марион так и ахнула:
— Косорукий Кукольник! Это вы! А я-то сижу и думаю, кого вы мне напоминаете!
— Орешков хотите, ваше высочество?
Марион подошла поближе, и Косорукий Кукольник насыпал ей полную горсть.
— Людвиг еще с вами? — спросил он, понизив голос.
— Конечно. Мне тогда за него так влетело!
Косорукий Кукольник захихикал:
— Без этого нельзя, без этого нельзя… Пожалеешь розгу — испортишь ребенка.
Марион покраснела:
— Какой вы все-таки злой человек!
Косорукий Кукольник захихикал еще громче.
— О, о! Я такой мерзкий, злой старикашка! — с удовольствием подтвердил он. — Кстати, как дела у малыша Людвига? Он не самая удачная моя работа, но все-таки…
— Людвиг — мой самый лучший друг! — объявила Марион.
— Где же он? Что-то его не видать…
— Я здесь, — прошептал Людвиг, высовываясь из-за пояса Марион.
— Ба! — завопил Косорукий Кукольник. — Господин Людвиг-Готфрид-Максимилиан фон Смерден цу Пферден, собственной персоной! А что так скромно? Для чего шепотом? Где шествие белых слонов? А, понимаю, вы здесь инкогнито. От кого таимся?
— Да тише вы, — зашипел Людвиг. — Охота вам меня позорить!
Косорукий Кукольник оглушительно захохотал:
— Понятно-понятно, мы стесняемся! Мы, стало быть, влюблены! Кто же сей предмет нашего обожания? Не Марион — уж она-то все про тебя знает. Костлявая, скорая на руку, все в жизни повидавшая лесная маркитантка? Оч-чень сомнительно! Остается унылая девица в штанах с нелепым гнездом на голове, которое она считает прической. Браво! Превосходный выбор! Отчего же она до сих пор еще не герцогиня фон Катцен унд Шатцен?