Попала Алиса в самую большую группу детей, доставшихся вице-маршалу авиации.
Когда новые рабы столпились в коридоре, к ним подбежали офицеры. Они окружили пленников, и вице-маршал прокрякал речь.
— Сейчас мы с вами отправимся в учебку, — сообщил он. — Это как бы школа. Но ускоренного типа. В ней вы научитесь водить летательные аппараты, стрелять из пулемета и заниматься настоящими мужскими делами. И вы будете счастливы.
Это уж было совсем странно. Ну ладно, водить летательные аппараты научиться не трудно. Но что же будет потом?
Поэтому Алиса, которая не любит откладывать дело в долгий ящик, спросила:
— А что такое настоящие мужские дела?
— Скоро узнаешь, — пообещал вице-маршал.
Толпу детей вывели из здания. Снаружи их уже ждал открытый грузовик с высокими бортами — древность невероятная!
Их загнали в грузовик, и тот двинулся по улицам. К сожалению, Алисе не удавалось посмотреть, где они едут, уж очень высокими были борта у машины.
Дети в кузове оказались в основном малолетками, лет по семи-восьми.
Они не очень соображали, что с ними происходит, а многие плакали и просились к маме.
Старше всех был, конечно, Остап. И он не выглядел особенно расстроенным.
— Я уже порасстраивался, — сообщил он Алисе. — Теперь надо думать, как устраиваться. Я тебе скажу, Олеся, что, несмотря на мой относительно молодой возраст, мне пришлось много всего пережить. Не раз ходил я по краю жизненной пропасти. И что ты думаешь? Цел! А почему? Потому что знаю, с какой стороны хлеб маслом намазан.
— А с какой? — спросила Алиса.
Остап наклонил голову, блеснул очками и спросил:
— Ты что, правда такая глупая или притворяешься?
Алиса думала: где же сейчас Пашка? Каково ему одному? Может, этот жулик генерал-интендант хочет продать свои камни кому-то подороже? Тогда Пашка все еще мучается, упрятанный в камень.
Грузовик несколько раз подпрыгнул, отчего все дети повалились друг на дружку, и остановился.
Задний борт откинулся. Человек в мундире, стоявший шагах в двадцати, приказал:
— А ну, ребятня, посыпались, как горох! Кто опоздал, тому жрать не достанется! У нас тут строго.
Одной руки у человека в мундире не было, а вместо нее торчала деревяшка с крюком на конце.
— Вот это дело! — обрадовался Остап и спрыгнул с грузовика первым. — Я здесь! — крикнул он Однорукому. — Где столовка?
Тот окинул Остапа холодным взглядом, потом принялся считать пленников.
Алиса не спешила выходить, она старалась осмотреться сверху из кузова.
Грузовик стоял во дворе, со всех сторон обнесенном двухэтажными скучными длинными домами. На окнах решетки, двери железные.
Глава 19
СТОЛОВАЯ ДЛЯ ДОБРОВОЛЬЦЕВ
Один за другим дети спускались вниз по доске, которую Однорукий с помощью Остапа приставил к кузову.
Два солдата в засаленной, кое-где даже рваной форме погнали пленников внутрь здания. Там в большом зале с низким потолком стояли длинные деревянные столы, перед ними — скамейки. По столам были расставлены миски, в которых поблескивала какая-то жидкость, может быть, суп.
— А ну, давайте, давайте! — закричал Однорукий.
— Давайте, давайте! — подхватил Остап.
Ребятишки с Павлонии послушно расселись по скамейкам. Они смотрели на миски, не зная, что им можно делать дальше.
— А ну, хлебай! — скомандовал Однорукий.
Остап открыл было рот, чтобы повторить команду, но Однорукий так стукнул его по лбу крюком, что тот взвыл от боли:
— Вы что, дядечка? Я же вам помогаю!
— А мне помощники не нужны, у меня их достаточно, — рявкнул Однорукий. — Садись со всеми и хлебай суп!
— Конечно, гражданин начальник, без всякого сомнения, — заторопился Остап и кинулся к столу. Оттолкнув одного из малышей, он схватил миску.
— А тут ложки нет, гражданин начальник! — крикнул он.
— Так похлебаешь, — ответил Однорукий.
Алиса тоже сидела за столом и ждала, что же будет дальше.
— Все хлебают из мисок без ложек! — крикнул Однорукий. — На вас не напасешься, еще заразу разнесете! А ну, быстро!
Малыши поднимали миски и пили суп через край.
Алиса тоже попробовала его. Ну и суп! Солоноватая жижа с какими-то хлопьями на дне. На этом долго не протянешь.
Обед закончился в две минуты.
Однорукий стоял во главе стола, по обе стороны от него встали солдаты.
— Наелись? — спросил он, ухмыляясь.
— Наелись досыта, гражданин офицер! — крикнул Остап.
— Ну вот, хоть один хороший мальчик попался, — засмеялся Однорукий. — Только сытых мне здесь не надо. Мне нужны голодные, жутко голодные дети.
Он постучал крюком о край стола.
Вошла толстая женщина в светлом халате с подносом в руках.
На подносе лежала жареная курица, горкой возвышались куски хлеба, а большая миска была наполнена дымящейся картошкой.
— А вот это вы получите, когда выполните урок. Ясно?
— Я выполню! — крикнул Остап. — Вот увидите! Мне бы только крылышко от курочки, а я вам все уроки выполню!
— А вот это мы еще посмотрим, — зловеще сказал Однорукий. — За мной!
Все вернулись во двор и направились к стоявшему неподалеку старинному самолету. Шли они так: впереди Однорукий, за ним два солдата, затем толстая баба с подносом, а потом толпой дети. Разумеется, первым в этой толпе семенил Остап.
— Это самолет, — сказал Однорукий. — Боевая машина. Вам на нем летать. И Родина будет гордиться своими сынами. А сыны получат все, что есть на этом подносе. Поднял машину в воздух — получай картошку, сбил вражескую машину — курица твоя! А для того, кто разбомбил вражеский штаб, у нас приготовлены ананасы. Вы знаете, что такое ананасы?