Когда они вошли в номер к Алисе, оказалось, что Заноза как раз там убирается.
— Привет! — воскликнула горничная.
Она была совсем молоденькой, курносенькой, веселенькой, курчавой и упругой, как резиновый мячик.
— Привет! — ответил Пашка. — Ты мне и нужна.
— И вы мне нужны, ребята, — ответила Заноза.
— Сначала я тебя спрошу, — сказал Пашка. — Ты мне рассказывала, что в горах Сиреневого тумана есть древний храм, где живут мудрецы.
— Воистину! — воскликнула Заноза. — Это именно так.
— И они знают секрет превращений?
— Так говорят.
— И что они могут научить пришельца превращаться?
— Так говорят, — согласилась Заноза.
— Мне нужно там побывать!
— Во-первых, — сказала горничная, — туда почти никто не знает дорогу. Во-вторых, туда нельзя ходить. В-третьих, тебя по дороге сожрут дикие звери.
— Но их же нет на Миллениуме!
— Для кого нет, а для кого найдутся, — туманно ответила девушка.
— А что тогда делать?
— Лучше забудь об этом храме, — сказала Заноза. — По мне — так эти превращения к хорошему не приведут. Сплошные недоразумения и даже неприятности.
— Расскажи, какие! — попросил Пашка.
— Ну вот недавно одного вора поймали, — сказала Заноза. — Он превратился в хозяйку дома. Его дочка впустила и спрашивает: мамочка, ты мне конфет купила? А вор говорит — иди, погуляй, а я пока пол вымою. Девочка ушла, а вор все вещи вынес. Вот так!
— Но лучше всего у вас быть шпионом! — воскликнул Пашка. — Может быть, мне кого-нибудь из ваших мальчишек нанять в шпионы?
— Зачем? — спросила Алиса.
— Неужели ты не понимаешь? Воюем мы с пиратами, а мой шпион превращается в капитана их корабля, приходит на капитанский мостик и направляет корабль прямо в плен!
— Поэтому у нас и нет шпионов, — сказала тут Заноза. — Мы стараемся тайн друг от друга не иметь.
— Но ведь бывают исключения! — воскликнул Пашка.
— Ой, бывают! — согласилась Заноза. — У меня был один поклонник. Ну мальчик, который в меня влюбился. А я с другим мальчиком хотела дружить.
— И тот, который влюбился, принял вид того, с кем ты хотела дружить! — догадался Пашка.
— Вот именно, — грустно призналась Заноза.
— А я его поцеловала!
И Заноза даже капнула горячей слезой на ковер.
— Как хорошо людям, которые не умеют превращаться, — добавила она. — По крайней мере можешь быть спокойна, что целуешься, с кем хочешь целоваться, а не с противным притворой!
Пашка засмеялся и не согласился. Ему очень хотелось бы уметь превращаться и стать неуловимым разведчиком.
Но Алиса, конечно же, согласилась с Занозой.
Горничной надо было идти убирать другие номера, но перед уходом она задала Алисе еще один вопрос:
— Алисочка, а чей у тебя возле кровати стоит портрет? Кто эта красивая женщина?
— Это моя мама, — сказала Алиса. — Я по ней скучаю и вожу с собой ее фотографию.
— А капитан Полосков? — спросила горничная.
— У него на столике фотография его невесты Наталии Геннадиевны.
— Тоже красивая женщина, — сказала горничная. — А почему нет портрета у механика Зеленого?
— Может быть, он никого и не любит, — сказал Пашка Гераскин.
— А может, носит фотографию своей любимой женщины в бумажнике или просто в кармане, — добавила Алиса. — Он не хочет, чтобы все видели, кого он так любит.
— Это замечательная идея, — сказала Заноза. — Я сделаю потихоньку фотографию Зеленого и поставлю возле своей кроватки. И все будут знать, в кого я так влюбилась.
Конечно, Алисе с Пашкой было смешно. Ведь механик Зеленый совсем уже старый, ему, наверное, лет сорок, у него рыжая борода, он все время ворчит и совсем некрасивый. Как же можно в него влюбиться и даже фотографию возле кровати поставить? Нет, среди взрослых встречается немало странных людей. А уж на планете Миллениум — и подавно.
А надо сказать, что механик Зеленый — человек крайне аккуратный. Он все кладет на место и даже ботинки на ночь ставит рядом на расстоянии двадцати двух сантиметров от кровати, где бы он ни ночевал!
Но на следующее утро, когда все спустились вниз на завтрак, механик Зеленый был мрачен как туча.
— Что случилось? — спросил профессор Селезнев.
— Кто-то, — сообщил механик, — дотрагивался до моего бумажника, который я кладу рядом с кроватью.
— Почему ты так думаешь? — спросил Селезнев. — Здесь все такие честные!
— Но бумажник лежал не на том месте! — возмутился механик. — Он за ночь сдвинулся на шесть сантиметров к югу.
— И что-нибудь пропало? — спросил капитан Полосков.
— Я еще не проверял, — ответил механик.
Больше ничего особенного не случилось до самого вечера. А вот когда темнота упала на город и тысяча одинаковых девушек в балетных пачках с серебряными коронами на головках покинули театр балета, а один слабенький молодой человек, превратившись в чемпиона планеты по тяжелой атлетике, стоял перед зеркалом, любуясь сам собой, из комнаты механика Зеленого раздался страшный, душераздирающий крик.
— Ааа! — кричал кто-то. — Уйди немедленно! Тебя нет и быть не может!
Все кинулись к двери номера, из-за которой и раздавались крики.
Когда Алиса подбежала к дверям, они распахнулись и из номера выскочила сгорбленная долгой жизнью старая женщина. Она оттолкнула Алису так, что та ударилась о стенку, снесла с дороги Пашку Гераскина, врезалась головой в профессора Селезнева, отчего ее прическа превратилась в воронье гнездо, и наконец проскочила под локтем у Полоскова и унеслась вниз по служебной лестнице.
Она оттолкнула Алису так, что та ударилась о стенку, снесла с дороги Пашку Гераскина, врезалась головой в профессора Селезнева, отчего ее прическа превратилась в воронье гнездо, и наконец проскочила под локтем у Полоскова и унеслась вниз по служебной лестнице.
Придя в себя, Алиса первой вбежала в комнату механика Зеленого.