Пират топал вперед, жевал сосиску и притом мычал какую-то дикую песню.
Они прошли по коридору, вырубленному в скале, и оказались перед дверью.
Пират спросил громким голосом:
— Эй, как вы там? Не замерзли?
Никто не ответил.
— Ну, вы чего? — Пират проглотил кусок сосиски, вздохнул и продолжал: — Я сейчас дверь открою, а вы выскочите и будете меня палками бить. Я правильно догадался?
Из-за двери не отвечали.
— Учтите, — сказал пират. — У меня бластер, свестер и твистер, и все на вас направлены, и если вы себя не жалеете, то подумайте о детишках.
С этими словами он открыл дверь и заглянул внутрь.
А в комнате было темно.
Звездный пес воспользовался случаем и между ног пирата проскочил в комнату.
Пират включил фонарь, что висел у него на груди.
И в темноте заблестели глаза пленников.
Оказывается, они просто не хотели с ним разговаривать. Это с пленниками бывает, особенно если это гордые и благородные пленники. Ну, а как вы понимаете, король Константин, его семейство и даже слуги были очень гордыми людьми.
Дверь захлопнулась.
Снова стало темно.
Кромешная темнота.
Слышно было, как дышат люди.
И как дышит собака.
— Кто тут? — послышался женский голос.
Звездный пес громко вздохнул и с трудом выговорил:
— Поздравляю!
— Кто кого поздравляет? — удивился мужской голос.
— Папа, — раздался в ответ голос девочки, — неужели ты не понял, что к нам пробрался звездный пес? Настоящий звездный пес господина Бакштира. Разве ты забыл, как Бакштир летом к нам прилетал в гости вместе со своей собакой?
Звездный пес понял, что говорят о нем, и тихонько заскулил.
Разве ты забыл, как Бакштир летом к нам прилетал в гости вместе со своей собакой?
Звездный пес понял, что говорят о нем, и тихонько заскулил.
Дело в том, что звездный пес может лаять только у себя дома, в замке Бакштира, а когда он в пути или на задании, то разучивается лаять.
Он пополз ближе к голосу, и тут маленькая детская рука опустилась на его мохнатую спину.
— Он здесь, — произнесла девочка, и звездный пес догадался, что это принцесса Аня.
— Его прислал к нам Бакштир, чтобы поздравить меня с днем рождения, — сказал мужской голос. — Как это любезно с его стороны. Он никогда об этом не забывает.
Звездный пес подставил принцессе Ане ухо, и она сразу нашла в нем трубочку с поздравительным письмом Бакштира.
Она передала трубочку папе, и все услышали звуковое письмо:
«Дорогой Константин,
Если можешь, прости
Непутевого старого друга.
В окруженьи гостей
Ждешь, волнуясь, вестей,
А от друга не слышишь ни звука.
Я тебя рассердил,
И терпеть нету сил.
Ты безжалостно просишься в драку.
Я же так далеко, что побить нелегко,
Так побей за меня собаку!»
Услышав такое предложение, пес зарычал. Меньше всего ему хотелось, чтобы его били вместо хозяина. Но все засмеялись и стали объяснять звездному псу, что это шутка Бакштира, который знает, что король Константин в жизни никого не побил: в его дворце специальным декретом были запрещены мышеловки, крысиные яды, средства от тараканов, капканы на волков и носорогов, а в углах всех комнат были пробиты дырки и норки, чтобы живым существам было куда спрятаться.
Правда, на этом острове в безбрежном океане не было мышей, тараканов, зайцев, волков и носорогов. Только мухи, которых тоже нельзя было убивать.
— Твой хозяин — большой шутник, — сказал король Константин. — А не можешь ли ты, песик, рассказать нам, что делают пираты и что они собираются делать дальше?
Пес старался рассказать королю, что пираты замыслили что-то ужасное, только он не знает что! Но рот его открывался и закрывался, а звуков не получалось. Лишь одно слово «поздравляю».
Тогда король сказал:
— Слушай, пес, если нам не удастся спастись, а ты вернешься к Бакштиру, скажи ему, что вчера на нас неожиданно напали пираты. Они опустились на своем космическом корабле, перекрашенном под судно доставки лимонада и шоколада, у самого нашего острова. Ферапонт, наш слуга, сам открыл им ворота. Мы совершенно не понимаем, кому понадобился наш остров: на нем ничего не растет, нет полезных ископаемых, и мы никого не обижали.
Пес услышал, как заплакала королева Фелиция, он сам тяжко вздохнул, потому что не мог помочь этим людям.
— Папа, — сказал тут принц Тимон, десяти лет, будущий отважный рыцарь, — ведь звездный пес не умеет говорить. Как он расскажет обо всем Бакштиру? Может, лучше написать ему письмо?
— Как же написать письмо, мой мальчик, — вздохнула королева Фелиция. — У нас нечем писать и не на чем писать.
— Писать можно кровью, — сказал принц Тимон. — Я разрежу себе палец, и мы будем макать в мою кровь палочку.
— Ах, — сказала Фелиция. — Мой сын хочет покончить с собой! Я сейчас упаду в обморок.
— Мой сын хочет покончить с собой! Я сейчас упаду в обморок.
— Мамочка, не надо, — попросила ее принцесса Аня. — У нас тут некуда падать. Не будешь же ты лежать в обмороке на каменном полу?
— Ни в коем случае! — ответила королева. — Но и резать пальцы я Тимону не позволю. В крайнем случае, пускай это сделает Ферапонт. Он бывший военный и привык к разным ранам и порезам.
— Так точно, ваше величество! — ответил в темноте басом дворецкий Ферапонт. — Мне бы ножик!