— Вы мне уже надоели, — сказала Алиса. — Я вам в поварихи не нанималась.
— Ты мне на ужин нанималась, — весело ответило чудовище и отправилось наружу с пустым ведром.
Дракона долго не было, Алиса заинтересовалась: что он там делает? Оказалось, стоит возле круглого каменного колодца и моет ведро своей когтистой лапой.
Зрелище было, скажу вам, просто уморительное. Чтобы дракон мыл ведро!
Алиса тихонько спустилась обратно на кухню и стала ждать дракона.
Он появился минут через пять с полным ведром.
— А вымыли вы ведро? — вежливо спросила Алиса.
— Еще чего не хватало! — откликнулся дракон.
— Тогда я примусь за дело… кстати, у вас нет зажигалки?
— Чего-чего?
— Зажигалки или спичек. Чем мы будем огонь зажигать?
— Ну да, конечно, надо зажигать, — согласился дракон. Он был растерян. — Ума не приложу, — сказал он. — Но очень блинов хочется.
— Простите, — сказала Алиса. — Но вы ведь настоящий дракон?
— Еще какой настоящий!
— Тогда вы можете дыхнуть огнем в печку?
— Кстати, а почему бы и нет? — воскликнул дракон.
Он так обрадовался, что начал махать хвостом, и Алисе пришлось попросить его держать себя в руках, так можно всю кухню разгромить.
Алиса сложила полешки в печке и отошла в сторону.
— Эх, была не была! — закричал вдруг дракон и дыхнул огнем в печку.
Видно, температура пламени была такой высокой, что дрова сразу вспыхнули.
— Здорово, правда? — спросил дракон совсем по-мальчишески. Видно, он был не безнадежен.
Алиса как-то сразу успокоилась. Раз мы занялись блинами, наверное, не будем пока пожирать девочек.
Алиса развела муку водой, намазала сковородку маслом и стала печь блины. Блины шкворчали, румянились, в плите пылало пламя, пахло так вкусно, что дракон, хоть и был по специальности людоедом, стал облизываться и покрикивать на Алису:
— Ну сколько можно ждать! Ты что, спать здесь собралась?
— Попрошу без хамства и оскорблений, — сказала Алиса. — Тот, кто будет так себя вести, останется вообще без блинов.
Потом Алиса пошуровала по полкам и отыскала нетронутый пакет с чаем. Только вот сладкого ничего не было.
Алиса вскипятила чай, блины легли целой горой, и гора, наверное, была бы вдвое больше, если бы не этот недисциплинированный дракон, который без стыда и совести воровал блины, пока она их жарила.
Впрочем, Алиса столько нажарила блинов, что даже дракон наелся до отвала.
Спасибо он ей, конечно, не сказал — ни одно чудовище никогда вас не поблагодарит, учтите. Но похвалил Дурынду.
— Неглупая птица, а ты как думаешь? — спросил он.
— Странная птица, — ответила Алиса. — Не пойму я, чего она хочет, кому она служит.
— Хочет богатства, — сказал дракон, — а служит тому, кто больше заплатит.
— А кто ей сейчас больше всех платит? — спросила Алиса.
— Королева Другого королевства, неужели не догадалась?
— Ну как мне догадаться!
Дракон достал из поленницы щепку и стал ковырять в зубах.
— Ты вообще-то не производишь впечатления образованной, — сказал он, — но ведь девчонкам и не нужно быть образованными.
— Почему? — удивилась Алиса. — Мне это никогда не мешало.
— Ты что, и читать умеешь?
— На шестнадцати языках, — сказала Алиса.
— Почему? — удивилась Алиса. — Мне это никогда не мешало.
— Ты что, и читать умеешь?
— На шестнадцати языках, — сказала Алиса.
— И считать умеешь?
— Нет проблем.
— Нравишься ты мне, — сказало чудовище, — хоть у тебя много недостатков, образование в первую очередь. Жаль, что придется тебя растерзать.
— А это так необходимо? — спросила Алиса.
Было тепло, уютно, в плите еще горел огонь, Алису тянуло в сон.
— А ты видишь какой-нибудь другой выход? — спросил дракон. И голос его странно прозвучал, будто он ждал от Алисы какого-нибудь особенного ответа.
— Конечно, вижу: вы отпустите меня домой, а я вам присылаю поздравительную открытку к Новому году.
— Смешно, — сказал дракон. Он протянул свою лапу Алисе и дотронулся до ее руки.
Алиса непроизвольно отпрянула — так ей было неприятно это прикосновение.
— Вот видишь, — сказало чудовище. — Никакой дружбы у нас не получится.
— Простите, — сказала Алиса. — Но разве обязательно меня хватать руками?
— Или хватать, или кушать, — ответил дракон, и, как показалось Алисе, голос его звучал печально.
— Дикие нравы, — сказала Алиса.
— Какие есть. А ты подумай, подумай. Ведь я, в принципе, неплохой, мы с тобой блины ели, я даже ведро вымыл. Ну почему бы тебе меня не приласкать?
— Как так приласкать?
— Поцеловать, погладить, сказать: «Ах ты, мой пушистенький, ах ты, мой пышненький!»
— Перестаньте шутить, дракон, — строго сказала Алиса. — Это исключено.
— И почему же исключено?
— А потому что я не могу сделать того, что мне противно.
Эти слова дракону не понравились.
Чудовище поднялось на задние лапы и так стукнуло кулаком по дубовому столу, что он чуть не сломался.
— Проклятье! — зарычало оно. — Проклятье! Почему под оболочкой ящера ты не можешь разглядеть тонкую душу? Почему ты оказалась такой же дурочкой, как и все принцессы, княжны, графинечки и поселяночки, которых мне пришлось сожрать?
— Как так сожрать? Разве вы их не в переносном смысле едите?
Алиса сказала это не потому, что так думала, а потому, что надеялась — вдруг дракон шутит?