Алиса решила пошутить. Проверить, в самом ли деле этот трехрукий такой неграмотный или притворяется.
— Два и два будет пять с половиной, — сказала она.
Вельможа задумался. Потом высунулся в окошко и крикнул:
— Возница, сколько будет два и два?
— Мне еще жизнь не надоела, ваше превосходительство, — услышала Алиса бас возницы. — Вы образованный, вы и считайте.
— Жаль, что не удалось поймать этого негодяя! — вздохнул вельможа. — Давно его подозреваю. Сам подглядел, как он однажды тюки с сеном считал. Но не вслух, а про себя. Какой каналья! Ну, я до него доберусь.
— А какое ваше мнение? — спросила Алиса.
— Понимаете, принцесса, — сказал вельможа. — Это вопрос политический. Его величество король склоняется к версии… А зачем вам знать? — спохватился вельможа. — Сначала ей подавай, сколько будет два и два, потом она сиротский приют подожжет и устроит заговор против его величества.
— Простите, я не знаю, как имя-отчество вашего короля.
— А у него простое имя-отчество, — ответил вельможа и замолчал.
Алиса смотрела в окошко.
За окном поднимался лесистый холм, над вершинами елок торчали три башни и виднелись зубчатые стены замка. Зрелище было мрачное, но величественное.
— А его стены тоже на золотых гвоздях? — спросила Алиса.
— Вы имеете в виду замок? Ах, принцесса, ему столько лет, столько лет… в те времена еще людей не было, в нем жили последние динозавры. Знаете, кто это такие?
— Конечно, — сказала Алиса. — Это гигантские древние ящеры. Они потом вымерли.
— Правильно, вымерли. Не будем касаться причин их вымирания, но скажу вам, что именно их рабы построили этот замок. И последний из властителей герцогства Бронтозаврия стал основателем нашей династии, потому что женился на фее Мелузине. От них и пошли наши короли. В королях сохранилось немало динозаврового.
Тут вельможа почему-то задрожал и зажмурил два настоящих глаза, а третий, во лбу, открыл. Из него выкатилась слеза.
— Скоро, — сказал он сквозь слезы, — скоро вы окажетесь пред темными очами нашего короля. Это страшное существо! Это грозный властитель. Вы же, принцесса, обыкновенная девочка, которая даже магии не обучена.
Ведь не обучена?
— Нет, не обучена.
— А мы вот полностью полагаемся на мистику и суеверия. И этим выгодно отличаемся от всех остальных народов и королевств.
Карету тряхнуло.
Алиса выглянула в окошко и увидела, что они остановились перед городскими воротами. Ворота были старые, окованные железными полосами и усеянные шляпками железных гвоздей с ладонь размером. Они были приоткрыты, но соединены толстой ржавой цепью, которая провисала почти до земли.
К цепи вышел стражник.
Закованный в кожу, как в латы, в шляпе с пером, он выглядел очень внушительно.
— Кто смеет беспокоить покой нашего города? — спросил он таким громким голосом, что вороны взлетели с башни и принялись носиться над головами. — Государь еще спит!
— Придется ждать, — сказал вельможа. — Пока его величество не изволит проснуться, никто в городе не встает.
— Как так может быть?! — воскликнула Алиса. — Разве сейчас так рано?
— Так рано, как желательно его величеству, — ответил вельможа.
— А сколько у вас времени?
— Не могу ответить, — сказал вельможа. — Вы у нас приезжая, а вдруг вам нельзя знать?
— Почему?
— Узнаете время — порчу на нас наведете.
Тут Алиса увидела, что над воротами в городской стене находятся большие круглые часы. Их стрелки подходили к двенадцати часам.
— На этих часах полдень, — сказала Алиса.
— А почему бы и нет? — ответил вельможа.
— Но ведь пора вставать!
— Его величество вчера до трех ночи играл в домино с волшебниками. Имеет же он право отдохнуть после государственных дел!
— Вот уж никогда не слышала, чтобы домино было государственным делом! — возразила Алиса.
— Тебе еще рано понимать взрослые дела. Это же волшебное домино! — ответил вельможа и откинулся на сиденье, закрыв все три глаза. — Имею право чуть-чуть подремать, а то все носишься, носишься, ни минуты покоя.
Сзади послышался скрип колес. Оглянувшись, Алиса увидела через заднее окошко, что к городу подъезжают телеги и брички, арбы и пролетки — люди слезают с них, смотрят на часы.
Чтобы не беспокоить вельможу, Алиса осторожно вылезла из кареты.
Лакеи, стоявшие на запятках, тоже слезли и, нарвав на обочине травы, протирали свои кожаные доспехи.
— Ну как, набило тебе синяков? — спросил один из лакеев.
— Дороги у нас никуда не годятся, — сказал второй. — Чем на картах гадать, лучше бы ремонтом занялись.
— Чшшш! — Кучер перегнулся к ним с козел и прижал палец к губам. — Наш министр добрых дел всегда не спит, а притворяется. Сколько нашего брата он по тюрьмам раскидал — уму непостижимо! Как начнет какой лакей о ремонтах говорить да идеологию критиковать — он сразу из кареты выскакивает и принимает меры.
Не успел кучер договорить, как дверца распахнулась, оттуда выскочил трехрукий вельможа, сна ни в одном глазу, и как закричит:
— Государственная измена, государственная измена! Недозволенная критика с самого низу! Стража, взять их!
— Да мы только о дорогах! — заныл один из лакеев.
— Так всегда и начинается с пустяков! — ответил вельможа. Оказывается, он был министром добрых дел. — Сначала дороги, потом площадь, потом восстание против законной власти!