Молодым человеком, примерно в том же возрасте, что и теперь Том, говорит Макс Мейфлауэр, он был мотом, прожигателем жизни, тунеядцем, жалким сопляком. Плейбоем, балованным и легкомысленным. Из семейного особняка на Набоб-бульваре он вечер за вечером совершал вылазки в худшие притоны и злачные места Империума. Последовали колоссальные карточные проигрыши, а затем — проблемы с кое-какими очень скверными людьми. Когда эти люди не смогли получить свой долг, они похитили юного Макса и запросили за него выкуп столь заорбитный, что этот куш вполне мог бы профинансировать их намерения. А намерения их заключались во взятии под свой контроль всей преступности Соединенных Штатов Америки. Это, в свою очередь, рассуждали они, позволило бы им овладеть и самой страной. Эти люди бесцеремонно издевались над Максом и смеялись его мольбам о милосердии. Полиция и федералы искали его повсюду, но безуспешно. И тогда отец Макса, самый богатый человек штата, столицей которого был Империум, дал слабину. Он слишком любил своего беспутного сына. И хотел вернуть его назад. За день до последнего срока назначенной выплаты он принял решение. И на следующее утро мальчишки-газетчики выбежали на улицы со свежими номерами «Орла» в руках и широко разинули в небеса свои горластые рты. «СЕМЬЯ ПЛАТИТ ВЫКУП!» — орали они.
А теперь представь, говорит дядя Макс, что где-то, в одном из тайных мест этого мира (Том мысленно рисует себе смутную помесь винного погреба и мечети), номер «Орла» с этим возмутительным заголовком раздраженно сминает тонкая рука, появляющаяся из превосходно пошитого белого полотняного рукава. Владельца и руки и полотняного костюма очень трудно различить в тенях. Но мысли его ясны, гнев праведен, а с лацкана его пиджака свисает золотой ключик.
Макса, как выяснилось, держали в заброшенном доме в предместьях Империума. Множество раз он пытался избавиться от пут, но не мог высвободить даже пальца руки или ноги. Дважды в день на нем ослабляли ножные кандалы — ровно настолько, чтобы он смог сходить в туалет. И хотя он несколько раз пытался вылезти в окно этого туалета, он не мог даже отпереть щеколды. А потому через несколько дней несчастный глубоко погрузился в серый и безвременный ад пленения. Бодрствуя, он видел сны и спал с открытыми глазами.
Бодрствуя, он видел сны и спал с открытыми глазами. В одном из снов Макса сумрачный мужчина в белом полотняном костюме вошел в его камеру. Просто вошел в дверь. Замки, сказал он, указывая на дверь камеры, ничего для нас не значат. За считанные секунды он распутал веревки, притягивавшие Макса к стулу, и выпустил его на свободу. Далее бывшего пленника ждал корабль, гоночный автомобиль или аэроплан — в своем преклонном возрасте находящийся на пороге смерти Макс Мейфлауэр уже не мог вспомнить, что именно. А затем тот человек серьезным, но учтивым и умудренным тоном напомнил Максу, что свобода — это долг, который может быть оплачен только завоеванием свободы для остальных. В этот момент в камеру ворвался один из похитителей Макса. Он размахивал номером «Орла» с новостями о капитуляции старшего Мейфлауэра. Вид у гангстера, пока он не увидел незнакомца в белом костюме, был просто счастливый. А потом он достал пистолет и выстрелил незнакомцу в живот.
Макс был в ярости. Не раздумывая, без единой мысли об угрозе для собственной жизни, он бросился на гангстера и попытался выхватить у него пистолет. Оружие внезапно грохнуло, и гангстер упал на пол. Макс вернулся к незнакомцу и пристроил его голову у себя на коленях. Затем он спросил, как его зовут.
— Хотел бы я назвать тебе свое имя, — сказал незнакомец. — Но есть правила. — Тут он вздрогнул и охнул от боли. — Послушай, мне конец. — Выговор у него был особенный, отточенно-британский, однако с легкой западной гнусавостью. — Возьми ключ. Возьми его себе.
— Мне? Ваш ключ?
— Да. Правда, особенно подходящим кандидатом ты мне не кажешься. Но у меня нет выбора.
Макс открепил с лацкана его пиджака булавку. С нее свисал маленький золотой ключик, идентичный тому, который полчаса тому назад Макс дал Тому.
— Прекрати губить свою жизнь, — были последние слова незнакомца. — У тебя есть ключ.
Следующие десять лет Макс провел в бесплодном поиске замка, который открывался этим ключом. Он советовался с самыми уважаемыми слесарями и торговцами скобяными изделиями в мире. С головой погрузился в приобретение знаний о побегах из тюрем и факирах, о морских узлах и ритуалах связывания индейцев арапахо. Макс досконально изучил труды Джозефа Брамаха, величайшего слесаря всех времен и народов. Он искал совета способных выскальзывать из веревок спиритов, которые были пионерами ремесла сценических мастеров эскейпа, а какое-то время даже учился у самого Гудини. В этом процессе Макс Мейфлауэр сам стал великим мастером самовысвобождения, однако поиск дорого ему стоил. Он растратил все отцовское состояние, но по-прежнему понятия не имел, как ему использовать дар того незнакомца. И тем не менее Макс продолжал упорствовать, подталкиваемый к дальнейшему поиску, хотя сам он того не сознавал, магическими силами ключа. Однако пришел час, когда нужда заставила его искать работу. Тогда Макс занялся шоу-бизнесом, взламывая замки за деньги. Именно так родился Мистериозо.