— Я слышал, что все это розыгрыш, — заявил Джо Саймон, вместе со своим партнером создавший «Капитана Америка». Права на «Капитана Америка» уже принесли и в дальнейшем будут продолжать приносить огромные суммы их владельцу, компании «Таймли Пабликейшнс», которая в один прекрасный день станет известна как «Марвел Комикс». — Мне Стэн об этом сказал.
— Мне Стэн об этом сказал.
К пяти тридцати, когда никого не нашли таящимся в здании или забравшимся на продуваемый ветром карниз, капитал Харли начал приходить к тому же самому заключению. Теперь он с кучкой своих людей стоял как раз перед входом с Тридцать третьей улицы, нервно прожевывая кончик вересковой курительной трубки. Уже в восьмой раз бравый капитан достал золотые карманные часы и сверился с циферблатом. Затем резко захлопнул крышку и усмехнулся.
— Это розыгрыш, — буркнул он. — Я с самого начала это знал.
— А я все более и более склонен с вами согласиться, — отозвался детектив Либер.
— Возможно, у него часы встали, — почти с надеждой сказал Сэм Клей. У Либера тут же возникло чувство, что если угроза действительно обернется розыгрышем, Клей будет сильно разочарован.
— Скажите мне одну вещь, — обратился Либер к Клею. Как член семьи, маленький писака — именно так Либер о нем думал — был допущен внутрь полицейского кордона. Если бы вдруг Джо Кавалер все-таки появился, его кузен оказался бы под рукой для просьбы и совета в последнюю минуту. Был здесь также и мальчик. Обычная процедура запрещала детям присутствовать на подобных событиях, однако опыт девятилетнего патрулирования Браунсвиля научил Либера тому, что достаточно часто лицо ребенка или даже его голос по телефону способны оттянуть человека от края пропасти. — Сколько людей — до сегодняшнего дня, разумеется, — знало историю о том, как вы и ваш кузен были обмануты и ограблены, как вами воспользовались в своих интересах?
— Я категорически отрицаю это, детектив, — вмешался Шелдон Анаполь. Ровно в пять часов здоровяк спустился из контор «Эмпайр» на улицу. Анаполь кутался в длинное черное пальто, а у него на голове, точно голубь, восседала крошечная тирольская шляпа серого цвета, чье перо то и дело шевелил ветерок. День уже становился нешуточно холодным. Быстро темнело. — Вы недостаточно знакомы с этим делом, чтобы высказывать подобные заявления. Там имели место контракты, авторские права. Не говоря уж о том, что за время работы на нашу фирму и мистер Кавалер, и мистер Клей получили больше денег, чем почти все их коллеги.
— Прошу прощения, — совершенно неизвиняющимся тоном произнес Либер и опять повернулся к Сэмми. — Так или иначе, вы поняли, что я имею в виду.
Сэмми пожал плечами, кивнул, плотно сжал губы. Он прекрасно понял, что имеет в виду детектив.
— До сегодняшнего дня не так уж много. Несколько дюжин коллег по работе. Должен признать, многие из них большие шутники. Еще, пожалуй, несколько адвокатов. Моя жена.
— Что ж, тогда посмотрите на эту картину.
Либер обвел рукой разбухшую толпу, выдавленную кордоном к противоположному тротуару, улицы, блокированные и полные отчаянно сигналящих машин, репортеров и фотографов. Все глазели на здание, к которому столько лет прилипали неисчислимые миллионы Эскаписта. Людям уже сообщили имена главных действующих лиц, Сэма Клея, Шелдона Анаполя; теперь они бурно жестикулировали, что-то бормотали и хмуро поглядывали на издателя в похоронном пальто. Сумма, на которую компания «Эмпайр Комикс» надула команду Кавалера и Клея, хотя никто и никогда реально не садился за стол, чтобы ее подсчитать, циркулировала по всей толпе, с каждым мгновением возрастая.
— Такой рекламы ни за какие деньги не купишь. — У Либера имелся весьма обширный опыт по части самоубийств. Существовала очень немногочисленная группа тех, кто решался покончить с собой публично, а внутри нее имелась совсем незначительная подгруппа тех, кто решился бы заблаговременно назвать точное время и место. Из этих последних (а Либер мог припомнить всего лишь двоих таких за все годы с тех пор, как он в 1940 году получил свой значок) никто и никогда к назначенному времени не опаздывал.
Из этих последних (а Либер мог припомнить всего лишь двоих таких за все годы с тех пор, как он в 1940 году получил свой значок) никто и никогда к назначенному времени не опаздывал. — Взять, к примеру, мистера Анаполя. — Либер кивнул на издателя. — Хотя никакой его вины во всем этом, разумеется, нет, он в итоге определенно выглядит «плохим парнем».
— Злостная клевета и подрыв репутации, — согласился Анаполь. — Вот к чему все сводится.
Капитан Харли, бравый глава охраны здания, опять щелкнул своими часами, на сей раз захлопывая их с некой окончательностью.
— Я намерен отправить своих парней по домам, — заявил он. — По-моему, никому здесь уже не о чем беспокоиться.
Тут Либер подмигнул мальчику, угрюмо глазеющему на здание, который последние сорок пять минут стоял в тени своего обширного деда с пальцем во рту и таким видом, словно он вот-вот вытошнится. Увидев, как Либер ему подмигивает, парнишка побледнел. А детектив невольно нахмурился. В годы боевых дежурств на Питкин-авеню и ее окрестностях Либеру множество раз доводилось пугать мальчуганов дружелюбным подмигиванием или приветствием, но очень редко пацанов столь взрослых, у которых ничего не было на совести.