— В жизни такого злобного дверного звонка не слышал, — сказал Бэкон, когда входная дверь наконец открылась.
Сэмми придержал для него дверь в прихожую.
— На самом деле это голос моей матушки, — пояснил он. — Там такой маленький восковой цилиндрик.
— Ты просто пытаешься меня напутать, — сказал Бэкон.
Они поднялись по лестнице, которая столько лет изнуряла слабые ноги Сэмми.
Сэмми постучал.
— Отойди немного, — сказал он Бэкону.
— Да брось.
— Тогда береги пальцы. Привет, мама!
— А это еще кто?
— Ну-ну, не стоит так волноваться.
— Где твой кузен?
— У них уже были планы. Слушай, мама, я тут одного друга привел. Это мистер Трейси Бэкон. Он будет играть Эскаписта. В радиопостановке.
— Смотри башкой об косяк не треснись, — для начала сказала Этель Бэкону. А потом: — Ба-атюшки. — Она улыбнулась, протянула руку, и Сэмми понял, что Трейси Бэкон произвел на нее впечатление. Он вообще производил сильное впечатление. Этель отступила на шаг, чтобы получше рассмотреть гостя, и стала очень похожа на одну из туристок, сквозь группы которых Сэмми каждый день брел по пути на работу и обратно.
— А ты симпатяга. — Комплименту явно недоставало сердечности. Кроме того, в любую секунду могло последовать какой-нибудь едкое замечание на предмет обманчивости привлекательных упаковок.
— Благодарю вас, миссис Клей, — сказал Бэкон.
Сэмми аж вздрогнул.
— Это не моя фамилия, — отозвалась Этель, но не то чтобы очень враждебно. Она взглянула на Сэмми. — И мне эта фамилия никогда не нравилась. Что ж, входите, садитесь. Я там уйму всего наготовила. Обед уже раз поспел, и очень жаль, что вы пропустили свечи. Но закат у нас даже для важных борзописцев не откладывают.
— Я слышал, этот закон уже изменили, — сказал Сэмми.
— От тебя «сен-сеном» несет.
— Я немного выпил.
— Ах, ты выпил. Оч-чень хорошо.
— Что? Мне что, даже выпить нельзя?
— Конечно тебе можно выпить. У меня там где-то бутылка сливовицы. Хочешь, я тебе ее достану? Можешь выпить всю бутылку, если желаешь.
Сэмми резко развернулся и скорчил Бэкону рожу типа «Что я тебе говорил?». Следом за Этелью они прошли в гостиную. В окне вовсю крутился электрический вентилятор, однако согласно собственным теориям Этели на предмет гигиены и термодинамики, он работал наружу, вытягивая теплый воздух из комнаты и оставляя там чисто теоретическую зону прохлады. Бабуля уже была на ногах, на лице у нее сияла широкая смущенная ухмылка, очки радушно поблескивали. Она носила свободное хлопчатобумажное платье с узором из алых маков.
— Мама, — сказала Этель по-английски, — это друг Сэмми. Мистер Бэкон. Он актер на радио.
Бабуля оживленно кивнула и ухватилась за руку Бэкона.
— Ну что, как поживаете? — спросила она на идише. Судя по всему, она сразу же узнала Трейси Бэкона, что было весьма странно, ибо она уже многие годы решительно никого не узнавала. Впоследствии так и не прояснилось, за кого она его приняла. Тем не менее обеими своими ладошками Бабуля энергично затрясла руку Трейси.
Невесть почему при виде того, как Бабуля трясет большую розовую ладонь Бэкона, Этель громко расхохоталась.
— Садись, садись, — сказала она затем. — Мама, давайте его отпустим. — Этель взглянула на Сэмми. — Садись. — Сэмми начал садиться. — Что, поцелуй мне уже не полагается? А, мистер Сэм Клей?
Сэмми опять приподнялся и поцеловал свою матушку.
— Мама, мне больно! Ох-х!
Она его отпустила.
— Охота тебе шею сломать, — сказала Этель, явно пребывая в прекрасном расположении духа. — Сейчас я подам обед.
— Поаккуратней с лопатой.
— Очень смешно.
— Как ты с матерью разговариваешь? — вполне правдоподобно возмутился Бэкон.
— Твой новый друг мне определенно нравится, — сказала Этель. Ухватив Бэкона за руку, она ощупала его правый бицепс. И осталась в высшей степени им довольна. А на лице у Трейси выразилось неподдельное потрясение. — Вот этот молодой человек любит свою матушку.
— Ну ясное дело, — подтвердил Бэкон. — Не могу ли я помочь вам на кухне, миссис, гм…
— Клейман. К-Л-Е-Й-М-А-Н. И точка.
— Миссис Клейман. У меня очень большой опыт по чистке картошки. Или что вам там еще от меня понадобится.
Теперь уже настала очередь Этели испытать потрясение.
— Ах… нет, еда уже готова. Я просто снова все разогреваю.
Сэмми хотел было заметить, что разогревать еду по сто раз, максимально избавляя ее от запаха, суть неотъемлемая часть кулинарной технологии Этели, но придержал язык. Его смутил Бэкон.
— К тому же ты просто в мою кухню не влезешь, — сказала Этель.
Его смутил Бэкон.
— К тому же ты просто в мою кухню не влезешь, — сказала Этель. — Сиди.
Однако Бэкон встал и последовал за ней на кухню. Сэмми еще только предстояло увидеть, как его «новый друг» принимает слово «нет» за ответ. И двигали Трейси Бэконом при этом не столько его габариты и плечи пловца, сколько твердая убежденность в том, что он будет желанен абсолютно везде. Прекрасный и златовласый, он к тому же знал, как чистить картошку. К вящему удивлению Сэмми, Этель пустила Бэкона на кухню.
— Никогда не могла вон до той миски дотянуться, — услышал он ее слова. — Вон той, с туканом.
— Ну что, Бабуля, — сказал Сэмми. — Как поживаешь?
— Отлично, дорогуша, — отозвалась та. — Отлично. А ты?