— Не знаю я, деточка, что он собирается делать, — сказала она вслух.
Когда Джо и Сэмми вернулись вчера вечером из города с новостями о кончине Эскаписта, они казались грустными и говорили мало, прежде чем разойтись по своим постелям. Сэмми как-то робко, даже застенчиво вел себя с Джо. Готовя ему яичницу-болтунью, он все спрашивал, не будет ли она слишком жидкой, слишком сухой, предлагал поджарить немного картошки. Джо отвечал кратко, почти односложно, сказала бы Роза. В итоге он пошел лечь на кушетку, не обменявшись даже парой дюжин слов с Розой и Сэмми вместе взятыми.
В итоге он пошел лечь на кушетку, не обменявшись даже парой дюжин слов с Розой и Сэмми вместе взятыми. Роза заметила, что между двумя мужчинами что-то произошло, но поскольку никто из них ничего об этом говорить не стал, она решила, что они могут быть просто огорчены кончиной своего духовного ребенка. Возможно, оба слишком глубоко увязли во взаимных обвинениях на предмет утраченных возможностей.
На Розу новости определенно произвели шок. Не будучи регулярной читательницей комиксов про Эскаписта со времен Кавалера и Клея — Сэмми не позволял держать в доме книжки «Эмпайр», — она тем не менее по-прежнему иногда сверялась с «Радио» и с «Приключениями Эскаписта», убивая полчаса у газетного лотка на центральном вокзале или дожидаясь отоваривания рецепта у Шпигельмана. Вообще-то Эскапист давным-давно выскользнул в полную культурную непоследовательность, однако издания, в которых он был звездой, продолжали, насколько знала Роза, худо-бедно продаваться. Она более-менее бессознательно полагала, что героическая стать Эскаписта всегда будет оставаться на коробках с сухим завтраком, пляжных полотенцах, пряжках ремней и циферблатах будильников, даже на Общей телевизионной сети,[18] дразня ее тем богатством и невообразимым удовлетворением, которое (хотя Роза прекрасно все понимала, от этой мысли ей все равно никак было не отделаться) тешило бы теперь Сэмми, будь он способен пожать плоды одного-единственного бесспорного момента вдохновения за всю свою непутево-спонтанную карьеру. Роза не ложилась спать допоздна, пытаясь работать и одновременно тревожась о них обоих, а потом уснула еще позже обычного. К тому времени, как она наконец проснулась, ни Джо, ни «студебеккера» уже и в помине не было. Однако вся его одежда так и осталась в чемодане, а никакой записки они не нашли. Сэмми счел это хорошими признаками.
— Он бы оставил записку, — уверенно заявил Сэмми, когда Роза позвонила ему в контору. — Если бы он и впрямь это самое. В смысле, если бы он собирался уехать.
— В последний раз никакой записки не было, — напомнила ему Роза.
— Знаешь, я сильно сомневаюсь, что он стал бы угонять нашу машину.
Теперь у них были все его вещи, но только не сам Джо. Все выглядело так, словно он выполнил для них трюк замещения, старую добрую «подставу».
— По-моему, нам придется просто запихнуть всю эту ерунду в гараж, — сказала Роза.
Пыхтя и гримасничая, крепкий малыш-перевозчик прокатил ящик по дорожке к входной двери. По пути он чуть было не зарулил прямиком в анютины глазки. Добравшись до Розы и Сэмми, он наклонил тележку и поставил ее на переднюю скобу. Ящик закачался и явно решил было опрокинуться, но затем передумал и с дрожью утихомирился на тележке.
— Целую тонну весит, — пропыхтел перевозчик, осторожно разминая пальцы, словно они у него болели. — У него там что, кирпичи?
— Скорее всего, железные цепи, — авторитетным тоном заявил Томми. — И еще всякое в таком духе — висячие замки и разный металлолом.
Мужчина кивнул.
— Целый ящик железных цепей, — сказал он. — Пожалуй. Рад познакомиться. — Он вытер правую руку о перед комбинезона и протянул ее Розе. — Эл Баттон.
— А вы правда холостяк? — поинтересовалась Роза.
— Это название фирмы, — с видом искреннего сожаления объяснил Эл Баттон. — Оно малость устарело. — Сунув руку в задний карман, он достал оттуда пачку накладных и листков копирки, после чего вынул из нагрудного кармана авторучку и снял с нее колпачок. — Мне здесь ваш автограф понадобится.
— А разве я не должна расписываться за все по мере того, как вы будете это вносить? — спросила Роза.
— Когда мы переезжали сюда из Бруклина, именно так все и было.
— Можете смело расписываться, если желаете, — сказал перевозчик, кивая на ящик и вручая Розе бумажки. — На сегодня у меня для вас все.
Проверив накладную, Роза обнаружила, что там действительно значится один-единственный предмет, исчерпывающе описанный как «деревянный ящик». Она просмотрела другие листки в стопке, но все они оказались всего лишь копиями первого, сделанными под копирку.
— А где все остальное?
— Лично мне больше ни о чем не известно, — ответил Баттон. — Надо думать, вы знаете больше меня.
— Ожидалось, что из города прибудет сотня с лишним ящиков. Из Эмпайр-стейт-билдинг. Джо — мистер Кавалер — вчера вечером распорядился о доставке.
— Простите, леди, но эта посылка не из Эмпайр-стейт-билдинг. Я забрал ее сегодня утром на станции «Пенн».
— На станции «Пенн»? Погодите минутку. — Роза опять зашуршала бумажками и копиркой. — А от кого она? — Фамилию отправителя разобрать было крайне сложно, но она, похоже, действительно начиналась на букву «К». Адресом отправителя там, однако, значился абонементный почтовый ящик в Галифаксе, что в канадской провинции Новая Шотландия. Роза задумалась, не забрался ли Джо в такую даль во время своих послевоенных странствий и не оставил ли там этот проклятый ящик.