— Так ведь и среди алхимиков далеко не все являлись фанатиками идеи, — ответил на то Гека. — Шарлатанов тоже хватало. Дурить они предпочитали тех, у кого конкретно деньги водились: всяких там князей, графов, да королей с императорами. Те ведь тоже не против были разбогатеть на халяву, а потому охотно спонсировали алхимические эксперименты. Вот вам одна из разводок того времени: берется прут, наполовину сделанный из золота, наполовину из железа, и покрытый свинцом. На виду у всей честной братии придворных алхимик в чане кипятил раствор едкого щелока, бросал туда крупинку какого-то порошка, а потом опускал прут золотым концом, помешивая получившуюся кашу. Свинец в горячей щелочи растворялся, и перед изумленными собравшимися — вуаля! — чистое золото. Особо недоверчивым разрешалось подойти и потрогать, даже попробовать на зуб, чтобы убедились собственноручно. Обалдевший король тут же выкатывал бочку своих золотых червонцев за стакан чудодейственного порошка, на поверку оказывающегося потом обычной поваренной солью. Или чем-нибудь в том же духе. Хвать — где мошенник? — а того уже и след простыл. И приходит запоздалое осознание факта, что если бы алхимик и вправду владел секретом философского камня, ему тогда королевские подачки как шли, так и ехали — он себе драгметалла наделал бы столько, что не только то королевство купил бы, но и все окрестные. Правда, если шарлатан оказывался не слишком шустрым, участь его оказывалась печальна — тот же самый свинец могли и в горлышко залить.
— Мне по этому поводу сразу вспомнилась сделка всех времен и народов, когда остров Манхэттен был выкуплен у индейцев за побрякушки общей стоимостью двадцать четыре доллара. Сейчас цена Манхэттена со всей находящейся на нем недвижимостью исчисляется, наверное, цифрой с десятью, если не с одиннадцатью нулями.
— Отсюда вывод: мошенничество старо, как мир, лишь формы его меняются. Однако давайте лучше посмотрим, что за чудо-препараты тут расставлены.
— Надписи, кажись, на латыни. Лиэнна, сможешь перевести?
— Постараюсь. Если только не что-то забубенное или сленг. Дай-ка фонарик! — и, забрав его у Эрика, англичанка подошла вплотную к шкафу и принялась рассматривать банки. — Слишком выцвели письмена, лишь так еще что-то могу разобрать. Читаю: 'свинцовый сурик', 'абиссинская руда', 'толченая чешуя дракона', 'земляной мед', 'синий фосфор', 'звезда упавшая'…
— Метеорит? — поинтересовалась Таисия.
— Разве что измельченный.
А так по виду — обычный чернозем.
— А что такое земляной мед?
— Да кто его знает. Какая-то гадость зеленая. Я бы такой 'мед', даже если бы с голоду помирала, в рот не взяла бы.
— Какие еще чудеса там стоят?
— Продолжаю: 'перо василиска', 'кровь оранжевого демона', 'царская водка', 'настой травы миллху', дальше банка, название которой прочесть не могу, потом 'квинтэссенция тумана', 'сушеное сердце гидры', 'пепел сожженного еретика', 'мазь поющей жабы', 'порошок лунного блеска'…
— Ну и набор. Чем только алхимики не занимались!
— …'листья растения смиррт', 'тинктура орехов карны', 'сок болиголова консервированный', 'желчь двухголовых змей'…
— Мутантов, что ли?
— …'философский камень Ойтрона' (неактивен), 'философский камень Зелеписа' (неактивен), 'философский камень Тэррака' (неактивен)…
— Были бы активны, разве тут стояли бы? А вообще такой камень когда-нибудь существовал?
— Вроде бы волшебники Монсегюра владели секретом его изготовления. Оттого и испарились в неизвестном направлении, чтобы врагам не достался.
— Очень мудро поступили. Иначе за его обладание пролилось бы еще немало крови.
— И золото в результате стоило бы дешевле алюминия. Если оно изготовляется в несметных количествах, кому придет в голову его покупать и запасать?
— А в результате неминуемый крах денежного обращения и золотого паритета. И пришлось бы людям искать другое мерило ценностей — серебро там или платину…
— Или драгоценные камни, хотя не очень удобно — их не переплавишь в монеты и слитки.
— Кстати, на нижней полке в одной из банок вроде бы кусок желтого металла. Неужели и вправду оно?
— Где? Сейчас проверим… И в это мгновенье погас свет.
Глава 73.
Лампочки одновременно вырубились и в коридорах цоколя, так что друзей окутал чернильный мрак. Единственным источником освещения оказался фонарик в руках Лиэнны.
— Что за черт, кто там шутит??
— У кого еще прожектора в кармане — зажигайте скорей!
— И зачем я оставил свою палочку? — причитал Фэн.
— Да, не зря сомнения мучили, — вздохнула Таисия.
— Вин, что с твоим амулетом? — придвинувшись, шепотом спросил Эрик.
— Странно, он молчит. И совсем холодный, хотя до того, как мы очутились здесь, почти все время был теплым. Я не знаю, что и думать, — взволнованно ответила китаянка.
Самым невозмутимым, как всегда, остался Олаф, чей Факел озарил комнату слабым мерцающим светом.
— Нельзя терять ни минуты. Уходим немедленно! Вдруг электричество отключили по всему замку!
— Неужели авария? Разве в Штарндале такое возможно?