В зале потемнело, зато стена позади судейской коллегии засветилась, и на ней стали появляться кадры документальной хроники, заснятые Феличе. После их просмотра процесс возобновился.
— Согласно показаниям косвенных свидетелей (так в юриспруденции Гильдии традиционно назывались обычные люди), первый случай практического применения Коричневой магии имел место 17 ноября 2040го года…
— Одну минуточку, — встрял мэтр Саграно, — следствию стоило бы выяснить, случалось ли обвиняемому баловаться ею и раньше.
— Подсудимый утверждает, что до того он не пробовал проверять формулы некромантики, — ответил ему афроамериканец, полистав бумаги дела.
— Но как можно верить на слово преступнику?!?
— Протестую, Ваша Честь! — подскочил Мастер Виллсбоу. — Любой из нас может быть назван преступником только после вынесения приговора.
— Протест принимается. Дон Фердинанд-Энрике, пожалуйста, выбирайте выражения, — председательствующий слегка поморщился. — Лучше скажите, что предлагаете конкретно.
— Обвинение настаивает на проведении дополнительного расследования. Факт, что жалоб до сего времени не поступало, вовсе не означает, что подозреваемый не нарушал запрет Гильдии в других частях земного шара.
— Ваши доводы вполне разумны, Великий Мастер, но проведение подробного расследования займет немало времени и потребует магического вмешательства. Однако проблему можно решить значительно проще и быстрее. Если ни у одной из сторон нет возражений, мы осуществим Запрос Истины.
— Обвинение не возражает, — проворчал Саграно.
— Мы тоже согласны, — подтвердил Виллсбоу, предварительно пошептавшись со своим подопечным.
— Если так, то остается лишь соблюсти все формальности.
Перед председательствующим появился полированный хрустальный шар, внутри которого горела искра золотистого сияния.
— Итак, подсудимый, подойдите к шару и, возложив на него правую руку, подтвердите, что до 17 ноября 2040го года по христианскому летоисчислению вы не практиковали магию отрицательной направленности.
Дрожащим от волнения голосом несостоявшийся некромант произнес требуемое. Сияние внутри шара стало бледно-зеленым.
— Очень хорошо. До упомянутой даты действительно можете считаться невиновным. Однако после нее, как следует из откликов косвенных свидетелей, вы не менее четырех раз поднимали зомби, чем изрядно переполошили жителей города.
— Протестую, Ваша Честь! — вновь воскликнул Мастер Виллсбоу. — Косвенные свидетельства часто основываются на слухах и домыслах, и даже один-единственный случай могут расписать в десятке вариантов.
— Протест отклоняется. Даже при снятии показаний с не-магов мы руководствуемся достаточно серьезными критериями отбора, позволяющими исключить судебную ошибку. Поэтому стараемся не использовать сведения, достоверность которых вызывает у нас хоть малейшее сомнение. Однако если настаиваете, что подсудимый занимался некромантикой лишь единожды, в день, когда его задержали, мы повторно прибегнем к Запросу Истины.
После недолгого совещания адвокат сообщил, что они снимают свои возражения.
— Тем более что даже за однократное применение подобных заклинаний, если оно сделано осознанно и не под принуждением, уже может быть наложено максимально суровое наказание, — язвительно заметил прокурор.
Председательствующий, нацепив на нос очки, взглянул в лежащие перед ним бумаги.
— В деле имеются протоколы опроса лиц, участвовавших в задержании подсудимого, а именно — троих студентов-первокурсников Академии, проходивших стажировку, и двух Мастеров, непосредственно руководивших операцией. Перед тем, как я приведу свидетелей к присяге, в мои обязанности входит задать вопрос, не желает ли кто-нибудь из них что-либо изменить в своих показаниях или добавить к ним?
Получив отрицательный ответ, Лорд-Хранитель Традиций пригласил их компанию подходить по очереди к судейскому столику.
— Теперь, возложив правую руку на шар, вы должны поклясться, что ваши свидетельства ни в чем не грешат против истины и получены совершенно добровольно, без принуждения или посулов извне.
Когда вся их пятерка благополучно прошла процедуру 'инаугурации', как в шутку назвал потом ее Гека, председательствующий, по уважительному, но настойчивому требованию защиты вынужден был зачитать показания.
— Как видите, картина произошедшего совершенно ясна, тем более подкрепленная видеоматериалами, которые вы уже имели честь наблюдать. Но перед тем, как перейдем к прениям, мне лично — но не сомневаюсь, что и другим присутствующим тоже, — хотелось бы знать моральную подоплеку сей нелицеприятной истории. Неужели вы, молодой человек, не испытывали угрызений совести, тревожа прах умерших? Вместо подсудимого ответил адвокат.
— Мой подопечный искренне раскаивается в содеянном.
— И обещает больше так не делать, — вновь съязвил дон Фердинанд-Энрике. — Вашему подзащитному, Генри, все-таки не десять лет, чтобы не понимать простейшую истину — есть вещи, которые никогда не станут делать люди, имеющие представление о правилах поведения в цивилизованном обществе.
— Протестую, Ваша Честь!
— Протест принимается. Однако нам все же хотелось бы услышать раскаяние из уст самого обвиняемого.