Ни единый мускул не дрогнул на лице Архимага, когда его взор остановился на изображении свитка, покоящегося на скрещенных костях. Эрик слышал, что невозмутимости ректора могли бы позавидовать даже бегемоты. Теперь ему пришлось убедиться в том собственноручно.
— Да-а, очень занятно. Где же на корабле вы его обнаружили?
— Мы нашли его вовсе не на шхуне, сэр, — за всех ответил Жозе. — Из-за обрушения одной из скал часть побережья острова фактически оказалась под землей, и там остались погребены не только корвет, но и временные пристанища спасшихся с него. В одной из хижин, построенной вдали от остальных, сундук и находился.
— Что ж, сейчас посмотрим, что за неведомый некромант увлекался мореплаванием.
Под его взором тумбочка, стоявшая рядом со шкафом, набитым деловыми бумагами, выкатилась на середину комнаты, а стоявшая на ней вазочка с декоративным букетом искусственных цветов плавно переместилась на верхушку шкафа. Жозе и Олаф проворно водрузили на тумбочку злополучный контейнер времен морской романтики.
— Так, а теперь отойдите от него.
Студенты проворно расступились, расположившись вдоль стен, а мистер Фиттих вернулся в свое кресло. Одновременно он выдвинул один из ящичков стола и проворным движением бросил в рот маленькую таблетку. Чтобы отбить запах алкоголя, как рассказал потом Баджи, которому, вероятно, уже приходилось присутствовать при подобных сценах — Гарозиус сам не употребляет, и не очень жалует, когда комендант принимает на грудь прямо на рабочем месте.
Пару секунд Гроссмейстер Синей магии изучал доставленный 'объект', затем махнул на него ладонью, и сундук сразу же засветился голубоватым светом.
— Как видите, охранных заклинаний не установлено. Но чтобы гарантированно защитить себя от неприятностей, сделаем так.
Еще один взмах руки, и в воздухе словно рассыпались мириады крохотных искр, отчего вся комната наполнилась радужным блеском.
— Я установил режим Безмолвия, — счел нужным пояснить Архимаг, — и пока он действует, ни одно заклинание не будет иметь силы. Ну а чтобы избежать механической ловушки, я открою сундук телепатически.
В то же мгновение удерживающая створки задвижка отъехала в сторону, и крышка откинулась сама собой.
Присутствующие невольно подались вперед, пытаясь рассмотреть содержимое. На самом верху лежала аккуратно сложенная мантия цвета древесной коры, на тыльной стороне которой был изображен тот же знак, что и на крышке.
— Церемониальное одеяние мастеров некромантики, — заговорил ректор снова, встряхивая мантию. — Возьмите, Рилонис. Она неплохо сохранилась и даже не сильно запылилась: пусть пополнит коллекцию музея.
Под ней оказались рядами уложенные свитки. Их было, наверное, не менее полусотни.
— Как ни прискорбно, их придется уничтожить. Фарзаг и Баджи, займитесь, пожалуйста. Можете спокойно разворачивать и рвать на клочки. Не жалейте их — судя по полоскам, там исключительно магия отрицательной направленности.
С тихим потрескиванием разворачивалась пожелтевшая от времени бумага, почти сразу рассыпаясь в прах и высвобождая заключенную в ней злую энергию. Эрику показалось даже, что в комнате заметно потемнело. И не ему одному — в какой-то момент ректор сделал движение, как будто отгонял от себя табачный дым, и темно-сиреневый туман клочьями пополз к окну, растворяясь снаружи него.
За свитками обнаружилась пачка векселей и долговых расписок. После недолгого изучения их пожертвовали музею — обязательства компаний и финансовых учреждений, канувших в Лету, равно как и давно почивших в бозе должников не имели никакой ценности, кроме исторической. Еще один предмет, также не слишком похожий на волшебный — бутылка с мутной буроватой жидкостью, запечатанная застывшей смолой. О ее предназначении можно было строить какие угодно догадки — даже ректор, критически осмотрев, молча отложил ее в сторону.
Далее снова пошли аксессуары волшебника: три амулета причудливой формы — два костяных и один стеклянный, казавшиеся игрушечными, а также самая настоящая волшебная палочка. Увидев ее, студенты заулыбались, однако ректору вновь пришлось их огорчить.
— Она заряжена, кожей чувствую, и явно заклинаниями, ничего приятного не сулящими. Но главная беда в том, что сделана из терновника, плохо поддающегося заколдовыванию любыми заклинаниями, кроме некромантских. Так что даже если бы мы ее разрядили, повторно использовать не удалось бы. А потому остается только одно…
Взяв палочку двумя руками, резким движением Гарозиус сломал ее. Обломанные концы вспыхнули ядовитым желто-зеленым пламенем, которое быстро погасло.
— Теперь она не более чем сухая древесина, годная лишь для растопки камина, — произнес ректор, бросая обломки на стол. — Вы поступили правильно, ребята, что принесли сундук сюда, не попытавшись присвоить себе его содержимое. Страшно даже подумать, что могло бы произойти, попади он в другие руки. Все равно что играть со спичками на пороховом складе. Я очень рад, что вам хватило сознательности не затевать подобные игры.
Эрик отметил про себя, что слова о 'других руках' были произнесены с особым нажимом, как если бы Архимаг знал о случившемся инциденте. Неужели прочитал мысли кого-то из них? Что же касается его самого, то он всего лишь следил за манипуляциями с содержимым сундука.