Делались и исключения. Обед с небольшим количеством бренди мог удовлетворить члена клуба. Иногда эта пища принималась как священнодействие — особенно, в таких убежищах, как клуб Мадраса, который пригласил «опытного художника» в качестве шеф-повара.
Клубы обеспечивали отдых. К играм всех сортов относились более чем с религиозным рвением, часто продвижение по службе зависело от достижений в спорте. В одном индийском клубе участники жаловались, что церковные службы проводятся рядом с бильярдной и мешают им сосредоточиваться на ударах. В другом клубе даже придумали свой собственный культ — снукер (род бильярда).
В клубах предлагались развлечения. Проводились вечера Бернса и вечера св. Андрея. Устраивались танцы, маскарады, шоу, на которых показывали диафильмы. Ставились любительские спектакли, копировались такие постановки, как «Лорд Ричард в кладовой» и «Прощание Роттеров». Игра в шарады называлась «Географический чай». В клубе Горакпура один чиновник Индийской гражданской службы «загадал Лакхнау, и только два человека смогли отгадать».
Там имелись библиотеки, полные триллеров Эдгара Уолласа, потрепанных стопок «Панча» и «Филда», старых номеров «Тайме», которые традиционно служили саваном для коматозных участников. На чтение тратилось мало энергии. Когда Ричард Бертон, как один из основателей, передал клубу «Синд» экземпляр своего полного перевода «Арабских ночей», его поставили среди детских книг в библиотеке. Там книга и оставалась. Очевидно, ее не открывали на протяжении жизни двух поколений.
Более крупные клубы, например, в Малакке, Бангалоре и Момбасе, были немногим более изысканными. А на самом верху списка зарубежных клубов был Афинский.
Большие клубы Калькутты — это «Бенгалия», старейший в Индии, восходящий к 1827 г., и сельский «Толлигунге». Их эквивалентами в Бомбее были Королевский яхт-клуб, который напоминал дворец махараджи в воздухе, и клуб «Джимкана», где мраморные туалеты были «более великолепны, чем Верховный суд».
Роскошный Сингапурский клуб доминировал над гаванью. Киплинг сравнивал Гонконгский клуб, реконструированный в 1860 г., с «маленьким дворцом». Его заново построили в 1897 г., он стал напоминать большой дворец в стиле Фатехпур-Сикри, хотя роскошным входом пожертвовали для размещения не менее четырех дорожек для боулинга на первом этаже.
Клуб объединенных родов войск в Лакхнау казался чудовищно раздутым из-за павильона для крикета. Хотя «территория не соответствовала славе ее занимающих», Озерный клуб в Куала-Лумпуре был известен, как «Туанг-Бесар» (клуб старших офицеров). Это название очень соответствовало сути. В таких храмах моды верховными жрецами обычно были «несгибаемые, крайне консервативными реакционеры». Они сохраняли дух лондонского клуба «Уобл» XVIII века, где существовало правило: «Любой участник, имеющий две мысли, обязан поделиться одной с соседом». Они говорили, как в патрицианском клубе «Килдеар-стрит» в Дублине, «на неком диалекте, мертвом языке, который сохранила глупость клуба, подобная глупости гусеницы». Как ученики закрытых частных средних учебных заведений, эти люди ценили эзотерические предрассудки и тайные обряды. Они устанавливали правила и обязанности со строгостью метрополии.
Консерваторы так почитали традиции, что самые старшие лица в Калькутте сформировали «Клуб без церемоний», чтобы посмеяться над ними. Но его участники не делали ничего более эксцентричного, чем «надевание красного колпака во время игры в теннис и красной мужской домашней куртки на обеды в клубе».
Кроме всего прочего, британские клубы определяли набор в соответствии с негибкими социальными и расовыми канонами. Это особенно оскорбляло местные элиты. Мотилал Неру отказался от приглашения подать заявку на вступление в Аллахабадский клуб, потому что не хотел рисковать и подвергаться остракизму. Однако один наказанный чиновник индийской гражданской службы был рад «ради моей собственной расы», что индусы не становились свидетелями изысканного снобизма британской клубной жизни.
Известные азиаты получали право доступа в некоторые клубы — например, в «Селангор» в Куала-Лумпуре, здание-пародию на дворцы Тюдоров, которое получило кличку «далматинец». Но лишь немногие британцы вступали в клуб Мохаммеда Али в Каире — роскошное место уединения с коврами с глубоким ворсом, бархатными занавесками, большими диванами и огромными люстрами. Более того, некоторые клубы, к примеру, «Айленд» в Нигерии и «Космополитен» в Индии, формировались ради смешения рас. Лорд Уиллингтон основал клубы, которые носили его имя. Они располагались в Бомбее, Мадрасе и Дели. Это было сделано для побуждения к интеграции Парадоксально, что первый из них оказался последним словом в надменности и высокомерии. Он включал только махараджей и им подобных, одновременно исключив японцев. Клуб в Бомбее санкционировал патрицианскую надменность и высокомерие среди своих участников, которые могли бесстрастно стоять рядом с душевой, пока не появится слуга, чтобы снять с них штаны.
Более того, леди Уиллингтон внесла свой вклад для саботажа предприятия. В манере королевы Мэри она восхищалась бриллиантами, которые носили особы королевской крови, причем восхищалась так бурно, что магараджи чувствовали себя обязанными сделать ей подарки. Однако было очевидно: такой совет, как секретный меморандум, вручаемый новым чиновникам индийской гражданской службы, о социальных связях с «индийскими джентльменами», который содержал приложение, написанное в 1821 г., более не мог поддерживать британское правление.