Отношение Керзона «сверху вниз» оскорбляло европейцев в Индии, которые были привычны к такому строгому протоколу, что он поражал даже принца Уэльского Эдуарда (будущего Эдуарда VIII) и приводил в ярость индусов. Вице-король утверждал, что ни один местный житель не подходит для того, чтобы занять место в его Исполнительном совете.
«Главный жрец Азии» высказывал предположение, что истина — это западная концепция. Реакционер голубой крови предпочитал в Индии себе подобных. Казалось, он душил образованную буржуазию, увеличивая правительственный контроль за университетами. Керзон беспокоился из-за наступления России, сравнивая ее с ледником. (Но она сама вскоре потерпит поражение от Японии, и от этой победы все восточные сердца начнут биться быстрее).
Вице-король вовлек Индию в еще одну ненужную войну. На этот раз целью стал Тибет, предположительно подпадающий под влияние России. Керзон отправил военную миссию полковника Франсиса Янгхасбенда в Лхасу по ничтожному поводу — из-за атаки тибетских войск на непальских яках на границу.
Хуже всего то, что в 1905 г. Керзон отделил провинцию Бенгалия, не посоветовавшись с ее населением, составлявшим восемьдесят миллионов человек. Создание мусульманского востока и контролируемого индусами запада было удобным с административной точки зрения, но политически провоцирующим. Это являлось вопиющим примером политики «разделяй и властвуй», еще более неприятным из-за такой успешности. В 1906 г. Керзон помог создать Мусульманскую лигу, участники которой заявляли, что представляют «страну в стране». Это заявление было частично признано предоставлением отдельных избирательных округов.
Через пятьдесят лет после восстания сипаев Лига разделила Национальный Конгресс между умеренным большинством Горкхале и злобными диссидентами Тилака.
Они организовали огромные демонстрации, а также попытались провести общенациональный бойкот всего британского. Однако пришлось отказаться от изначального плана покрыть городскую ратушу Калькутты черной тканью в виде траура из-за разделения. Выяснилось, что единственная ткань, которой можно воспользоваться, изготовлена в Англии.
Более того, увеличилось количество террористических актов. Тилак призывал Кали, заляпанную пятнами крови богиню смерти и разрушения, обладательницу острых клыков.
В отличие от него, Гокхале выступал за мирные формы протеста. Он убеждал индусов покупать свадеши (произведенные дома товары), чем рекламировал сварадж (самоуправление), которое теперь стало официальной политикой Конгресса.
В следующие несколько лет экспорт британского хлопка в Индию снизился на четверть, а пошитая дома одежда стала символом национализма. Керзон, поливаемый грязью (о нем говорилось как о вводящем в заблуждение, жестоком, страшном человеке), был поражен взрывами и шумом. Вскоре после этого он пришел в ужас оттого, что его сбросили с трона в результате беспринципной интриги нового главнокомандующего лорда Китченера. О последнем он говорил, как о «сплаве массы всепоглощающей энергии и пылающих амбиций».
Отплывая на пароходе из Индии, Керзон держал на мачте флаг вице-короля, пока не достиг Суэца. Но ему пришлось до конца выпить чашу разочарования. Ни один вице-король никогда не смотрел на свою миссию в таком возвышенном свете. «Священность Индии преследует меня, как страсть, — повторял он. — Для меня послание выбито в граните, на скале рока: наша работа правильная, и она продолжится».
Но ни один другой вице-король не пробудил такой дух национального восстания. С поразительной скоростью он превратил все дело Керзона в пыль.
Ответ либерального правительства на кризис на Индостане оказался консервативным. Это удивительно, поскольку Джон Морли, который стал министром по делам Индии в декабре 1905 г., являлся старомодным радикалом. Он был свободомыслящим учеником Милла и биографом Гладстона, которого почитал как героя. Говорили, что если он писал одну заглавную букву G, то имел в виду Гладстона, зато слово «бог» писал с маленькой буквы.
«Честный Джон» оказался и наследником Кобдена, разделял его убеждения по поводу конечной бессмысленности британского правления в Индии и добавлял к тому мнение своих современников о том, что «старая Англия исчерпала себя во всех смыслах». Более того, он был гуру Гокхале и других прогрессивных участников Конгресса.
Но, придя к власти, Морли напоминал им «Ариэля в рабской зависимости от Сикораксы». [Имеется в виду «Буря» Шекспира: колдунья Сикоракса заключила Ариэля в расколотое дерево, откуда его освободил Просперо. — Прим. перев.] Он уступил бюрократическому аппарату, а еще большие препятствия возникли из-за необходимости работать с преемником Керзона лордом Минто. Новый вице-король Индии был страстным наездником и охотником, его прозвали «мистер Катающийся». Говорили, что его указы не простираются дальше конюшен. Но Минто сопротивлялся позитивным акциям, считая, что «многие скачки были выиграны, давая коню отдохнуть перед галопом».
Сам Морли остановился перед первым барьером, отказываясь отменить разделение Бенгалии. Он игнорировал Конгресс, когда тот провозгласил, что день освобождения Индии, предсказанный Маколеем, приближается. А если Англия его предоставит, то «ее название продолжит сиять с не тускнеющей славой, даже в тот момент, когда новозеландец будет сидеть на разрушенных арках Вестминстерского моста».