Хрустальная капелька в ладони ощутимо нагрелась. Верный признак, близко уже. Иоахиммус спокойно, как делал уже не один десяток раз, проверил своё снаряжение. Осторожно, стараясь не выдать себя щелчком, взвёл оба курка двуствольного охотничьего обреза. Вчера он самолично залил пчелиным воском в патроны крупную серебряную дробь — да хоть бы и на упыря или медведя. Только есть двуногие твари намного, намного опаснее и коварнее. Ещё и кистенём добивать придётся, как пить дать!
Заслышав уже близкий топот лошадей и странно звучащие в такой глухомани беззаботные голоса, Иоахиммус напрягся, подтянулся, сдерживая до поры вползающее в жилы сладковатое чувство опасности. Ну, храни нас Единый!..
Александр едва успел дёрнуться, когда роняя листья, кусты по сторонам распрямились, из-под них чёртиками из коробочки выскочили ловкие фигуры. Одна из них подскочила к Лючике, вскинула короткую двустволку.
Две чёрные дыры стволов вдруг стали огромными, словно сопла стартующего МиГа — и изрыгнули из себя адский огонь…
Иоахиммус Борх так и не успел понять, что же такое ледяное обрушилось сверху, развалив тело пополам и неприятно холодя лёгкие. И лишь повернув взор, он обнаружил торчащую из своей груди рукоять огромного топора. И всё же ведьма медленно заваливалась назад и летела из седла — словно забрызганный алой краской осенний лист. А дальше наступила темнота…
Топор застрял напрочь — но пока Александр дёрнул рукой, нашаривая клапан кобуры, какой-то вихрь вынес его из седла.
А дальше наступила темнота…
Топор застрял напрочь — но пока Александр дёрнул рукой, нашаривая клапан кобуры, какой-то вихрь вынес его из седла. Извернувшись в воздухе, он увидел, как оба чёрных коня набросились на троих оставшихся нападающих. Один из них с мерзким хрустом сложился пополам и улетел в сторону после мимолётного удара копытом. Другим так не повезло — кэльпи или кто там они просто рвали их зубами, и зрелище оказалось настолько мерзким, что встающий с четверенек старлей едва удержался от тошноты. Сначала в стороны нелепыми обрубками разлетелись руки, ещё сжимающие оружие, а затем кони сбили тех наземь и стали потрошить ещё живых, захлёбывающихся кровью людей.
Он отвернулси и бросился к изломанной рыжеволосой фигурке, словно прилёгшей отдохнуть на изрытой лесной подстилке. С ужасом увидел, в какое кровавое месиво превратились грудь и живот — и едва не завыл от бессильной злобы. Картечь — он уже видел такое, когда майор Файзуллиев всадил заряд почти в упор. Здоровенный лось, ошалевший от весенней мути в глазах и отсутствия самок, порвал одного егеря, и только быстрота офицера спасла охотничью экспедицию от дальнейших жертв…
— Что здесь происходит? — невесть откуда появившийся старичок неодобрительно качал головой.
В аккуратном чёрном плаще до пят, с так красиво контрастирующей с ним длинной белой бородой. Озабоченный взгляд из-под кустистых бровей — а сверху широкополая чёрная шляпа с островерхой, шикарно заломленной макушкой. Александр, что стоя на коленях поддерживал голову Лючике и туманным взором смотрел в искажённое мукой лицо, вдруг вспыхнул надеждой.
— Вы здешний колдун-хранитель? — и едва не заорав от радостной дури, спросил. — Есть ли способ спасти её?
Старичок мелко шагнул, присел на корточки, повёл ладонью над женщиной, у которой от судорожного дыхания вздувались из безобразной раны розовые пузыри. «Лёгкие пробиты» — зачем-то подумалось стиснувшему зубы Александру, пока он с замиранием сердца ждал ответа.
— Ого, сильная ведьма, — колдун задумался, затем кивнул. — Она не умрёт. Слишком крепкие нити связывают её с вами, лорд…
— За ценой не постою, — поспешил его заверить тот и догадался представиться. — Дон Александр, из очень дальних краёв.
— Мэтр Пенн, к вашим услугам, — колдун озабоченно вздохнул. — Я хранитель и целитель, в людские распри не вмешиваюсь. Если бы ваши противники уцелели, я лечил бы их точно так же.
— Клятва Гиппократа, — кивнул старлей, у которого от облегчения в глазах немного посветлело.
В мозгах, впрочем, тоже — он только сейчас бросил взгляд на ухоронившуюся под кустом парочку, откуда на них взирали насмерть перепуганные Тиль и трясущийся от ужаса домовёнок. Но судя по виду, они сильно не пострадали. Зато от двоих нападавших остались лишь кровавые пятна с лежащими возле орудиями труда. Ударенный копытом лежал тюком, вывернувшись в поясе почти на полный оборот — там было всё ясно. Да и первый, стрелявший в Лючике… тут даже светила медицины оказались бы бессильны.
— Что-что? — здешний эскулап явно не слыхал ни о каких клятвах вступающих в должность земных врачей, и хмурому Александру пришлось в нескольких словах объяснить, в чём тут дело. — А-а, хороший обычай…
Оба чёрных коня, не иначе как позавтракавшие двумя крепкими мужчинами, не выглядели ни раздутыми от такого количества пищи, ни сытыми — с хрустом обгрызали кустарник, лукаво кося на старлея отливающими лиловым огнём глазами. Спасибо, бестии — только что ж вы оплошали?..
Но мэтр Пенн ничуть не разделял его озабоченности.
— Дон Александр — пока вы живы, вашу возлюбленную так просто не отправить последней тропой.
— Дон Александр — пока вы живы, вашу возлюбленную так просто не отправить последней тропой. Сажите, вы что-нибудь чувствуете?